Человек по имени Феникс
Шрифт:
— Вроде мы на месте, — поделился соображениями Харимон, отвлекая меня от пустых размышлений.
— Только где искать лесного провидца? — резонно заявил Владик, оглядываясь по сторонам.
Мы все приступили к осмотру того участка леса, в который нас отправили миролюбивые друиды. Не знаю как другие, но для меня окружающий лес похож на тот, что мы проходили и час, и два часа назад... но раз первосвященник сказал, что это место назвали ему друиды, то, скорее всего так и есть. Они же ориентируются в пространстве, как—никак...
— У кого какие идеи? — спросил я команду, когда все поняли,
— Разделимся и поищем?
— Не слишком хорошая мысль, — поспешил пресечь я идею, боясь остаться одному в лесу и потеряться. — Безопаснее всем вместе.
Если кто и понял, чего я опасаюсь на самом деле, то все равно промолчали; и не стали напоминать, что некоторые члены отряда и в одиночку способны внушить опасений другим больше, чем любые возможные враги: спасибо им за это огромное.
— Еще мысли есть? — вновь поинтересовался я, и в ответ сразу зачирикала синичка.
— Можешь привести нас к лесному провидцу? — спросил я своего оперенного, но такого сообразительного спутника.
Ничего не ответив (чириканье я уже почти воспринимал, за полноценную речь, только на иностранном языке, которого я пока не знаю), синичка спорхнула с головы. Я скомандовал отряду не отставать и следить за перемещениями птицы, и приготовился бежать следом, как вдруг, после столь скоротечного полета (она пролетела что—то около восьми метров) синичка приземлилась на старый трухлявый пень. Видимо я переоценил ее способности понимать мою речь... или нет?!
— Что за?.. — только и мог я сказать, когда подошел ближе и рассмотрел насест птицы.
— Похоже на старуху... — поддержала меня Миа, со мной вместе поражаясь увиденному. Все прочие члены отряда также удивлены.
— Значит это и есть лесной провидец? — не смог скрыть любопытства, пытающийся казаться невозмутимым (и лучшим телохранителем, чем Восьмой) Рин.
— А это дерево или человек? — Владик задал вопрос, который волновал и меня.
— Сейчас проясним, — взяв себя в руки и напустив такой вид, который, по моему мнению, должен соответствовать настоящему лидеру, я решил обратиться к дереву похожему на скорченную маленькую старушку. — Здравствуйте, уважаемая. Ответьте, пожалуйста, на вопрос. Являетесь ли вы лесным провидцем, к которому направили нас друиды?
Вначале ничего не происходило и я даже начал думать, что либо мой вопрос недостоин ответа, либо это вовсе не провидец, а простой пень, как раздался тихий скрип, показавшийся мне громовым — так уж я насторожен был в этот момент. Лицо старушки повернулось ко мне. Поднялись веки и перед нами сверкнули глаза провидца — два не ограненных самоцвета. Эти пронзительно ясные и ясно пронзительные очи казались абсолютно неподходящим элементом на фоне всего остального старушечьи дряхлого тела. Должно быть, также несуразно смотрятся и многомиллионные украшения на сморщенной груди какой—нибудь древней герцогини, когда та одевает их на прием, ожидая, что произведение искусства вернет ей хотя бы часть прежней красоты. Но сейчас у меня другой случай, и украшение визуально, таки вернуло молодость всему остальному. Глядя в эти глаза, почему то казалось, что они могут принадлежать лишь красивейшему из волшебных
— Было жутко, — произнес впечатлительный Владик, не переставая перекидывать взгляд с меня на провидца.
— Соглашусь, — ситуация проняла даже всего повидавшую ведьму. — У тебя глаза так и загорелись огнем... я подумала, что сожжешь весь лес таким взглядом.
— Феникс—на—Хье, отмеченный богом, воистину могуч! — поддержал Харимон.
Вот же люди! Удивляются, что у меня глаза зажглись. А вот когда я огромным булыжником, что поднять никому не под силу (кроме, пожалуй, старины Ринальдо) вбивал громадный столб в землю: не удивлялись — ведь так и должно быть!
— Да, я тот лесной провидец, которого посоветовали навестить вам друиды, — неожиданно для всех вступила в разговор дерево—старуха. — Желаете узнать свое будущее?
— Как—то не особо..., — ответил я, а в голове пронеслось: "Скажи спойлеру — нет!".
— Тогда желаю вам всего наилучшего. Я впадаю в сон.
Лицо старухи, что только—только чуть ожило и стало похоже на человеческое, вновь принялось деревенеть. Мои друзья удивились, и единым вздохом пронеслось: "и это все?!".
— Постойте, — попытался остановить я пророка, что так легко думал от нас избавиться. — Может, я и не желаю знать будущее, но если это поможет, то буду рад услышать и принять от вас любую помощь...
— Хорошо, — вновь ожила старушка, и мне даже показалось, что на ее лице промелькнула мимолетная усмешка. — Слушай внимательно! — это она могла и не говорить, потому что я и так собирался выцарапать навечно все слова, ею произнесенные, у себя в черепушке. — Тебя ждет смерть...
— Феникс умрет! — в истерике закричал кто—то и перебил пророка. — Что же нам делать?!
— Но умрешь ты нескоро. Тебя ждет много страшных напастей, как то: война, предательство, голод, скука...
— Ближе к сути, — вновь кто—то поторопил пророка.
— Словно хозяин или питомец, поступишь ты в зоопарк...
— Зоопарк?! — тут уж не выдержал я.
— И главное!
— Что главное?
— Бойся жуков, дерево жующих!..
Честно признаюсь, я еще пару минут стоял, выжидая, что старуха скажет еще хотя бы одно предложение, но нет. Все что она хотела произнести — она произнесла. Напрасно я желал прочно запомнить все ее мудрые предостережения — это все оказалось мусором!
— Не мог бы ты засунуть руку в мои недра? — вдруг раздалось нескромное предложение старухи—пророка. — Поройся там.
Совсем не хотелось засовывать руку в дупло этой старухи—пня, но и отказать я не мог. Почитай старших, как—никак. Не скрывая жалости, все смотрели на меня и мои действия. Я же, не скрывая отвращения, полез в темное, заросшее паутиной, да мхом, дупло. В нем сыро и склизко, но на удивление тепло. Стараясь покончить со всем быстрее, я принялся скоро исследовать недра. Когда я нащупал что—то, то поспешил вытянуть руку. В руке, покрытой какой—то гнилью и еще, бог знает чем, я зажал витую из травинок веревочку.