Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё
Шрифт:
– Ударил по голове.
– Нет, я спрашиваю, где она сейчас?
– А… Дома. Дансбаневеген, номер одиннадцать.
– Как ваша фамилия? – спросил Скакке.
– Готтфридссон.
Скакке записал фамилию в блокнот, наклонился вперед и положил локти на стол.
– Вы можете рассказать мне, как это произошло?
Человек, которого звали Готтфридссон, закусил нижнюю губу.
– Ну… – сказал он, – ну, я пришел домой, а она мне устроила скандал. Я устал и не мог ей ответить. Велел ей заткнуться, а она еще больше разоралась. Тут у меня в голове помутилось, и я схватил ее за горло. Она стала меня пинать и кричать. Ну, в общем, я ударил ее по голове несколько раз. Она упала, а я испугался и хотел привести ее в чувство, но она неподвижно лежала на полу.
– Вы вызвали врача?
– Нет, – покачал головой мужчина. – Я решил, она уже мертвая и нет смысла вызывать врача. – Он немного помолчал и добавил: – Я не хотел причинить ей боль. Я просто рассердился. Она не должна была так вести себя со мной.
Бенни Скакке встал и снял свое пальто с вешалки у двери. Он не был уверен в том, что поступает правильно. Надев пальто, он сказал:
– Почему вы пришли сюда, а не в районный полицейский участок? Ведь тот гораздо ближе.
Готтфридссон встал и пожал плечами.
– Я подумал… подумал, что убийство…
Бенни Скакке открыл дверь.
– Будет лучше, если вы пойдете со мной, герр Готтфридссон.
Через несколько минут они подъехали к дому, где жил Готтфридссон. В машине он сидел молча, руки у него сильно тряслись. Мужчины поднялись по лестнице, Скакке взял у спутника ключ и открыл входную дверь. Они вошли в крошечную темную прихожую с тремя закрытыми дверями. Скакке вопросительно посмотрел на Готтфридссона.
– Там, – сказал Готтфридссон, показывая на дверь слева.
Скакке сделал три шага вперед и открыл дверь.
Комната была пуста.
Мебель здесь стояла обшарпанная и пыльная, но, судя по всему, с места ее никто не двигал. Нигде не было видно следов борьбы. Скакке обернулся и посмотрел на Готтфридссона, который все еще топтался у входной двери.
– Тут никого нет, – сказал Бенни.
Готтфридссон уставился на него широко раскрытыми глазами, потом медленно вошел в комнату и вытянул вперед руку.
– Но ведь она лежала здесь, – пробормотал он и в изумлении огляделся вокруг. Потом пересек прихожую и открыл кухонную дверь. Кухня тоже была пустой.
Третья дверь вела в ванную, но и там не оказалось ничего примечательного. Готтфридссон запустил руку в свои редкие волосы.
– Как это? – произнес он. – Я же видел, что она лежала здесь.
– Да, – сказал Скакке. – Возможно, видели. Очевидно, она не была мертва. Кстати, а почему вы так решили?
– Я же видел, – ответил Готтфридссон. – Она не двигалась и не дышала. К тому же она была холодная. Как покойник.
– Очевидно, она всего лишь выглядела мертвой.
Скакке пришло в голову, что мужчина его разыгрывает и просто-напросто придумал всю эту историю. Возможно, у него вообще нет жены. Хотя, впрочем, видно: предполагаемая смерть жены, ее воскрешение и исчезновение привели его в состояние оцепенения. Скакке обследовал пол, где, по словам Готтфридссона, лежала мертвая женщина. Ни следов крови, ни чего-либо еще ему обнаружить не удалось.
– Ну ладно, – произнес Скакке. – Теперь ее здесь нет. Может быть, имеет смысл опросить соседей.
– Не стоит. Мы в плохих отношениях. К тому же они днем не бывают дома, – попытался отговорить его Готтфридссон. Он пошел в кухню и сел на табурет. – Черт бы ее побрал, где же она?
В этот момент входная дверь открылась. В прихожую вошла маленькая толстая женщина, одетая в юбку с передником и джемпер. Вокруг головы дамы был повязан клетчатый шарф. В руке она держала хозяйственную сумку.
Скакке не знал, что сказать. Женщина тоже молчала. Она быстро прошла мимо него в кухню.
– А, мерзавец, уже вернулся?
Готтфридссон уставился на нее и открыл рот, чтобы что-то ответить. Его жена с размаху швырнула сумку на кухонный стол.
– А это что за тип? Ты ведь знаешь, мне не нравится, когда ты приводишь сюда своих приятелей-алкоголиков. Твои дружки-пьяницы могут найти себе какое-нибудь другое место.
– Прошу прощения, – неуверенно начал Скакке. – Ваш муж подумал, что с вами произошел несчастный случай, и…
– «Несчастный случай»! – фыркнула она. – Несчастный случай, еще чего! – Она обернулась и враждебно посмотрела на Скакке. – Я просто решила его немножко напугать. Пьянствует где-то несколько дней, потом заявляется домой в непотребном виде и начинает распускать руки. Нет уж, с меня довольно.
Женщина размотала шарф. Никаких следов драки на ее лице не было, за исключением небольшой ссадины на скуле.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Скакке. – Вы не ранены?
– Фи! – скривилась она. – Когда он сбил меня с ног, я сделала вид, будто потеряла сознание. – Она повернулась к мужчине: – Ну что, испугался?
Готтфридссон в замешательстве посмотрел на Скакке и что-то пробормотал.
– Кстати, а вы кто такой? – спросила женщина.
Скакке перехватил взгляд Готтфридссона и лаконично сказал:
– Полиция.
– Полиция! – воскликнула фру Готтфридссон. Она уперлась руками в бедра и с угрожающим выражением лица наклонилась к мужу, который съежился на своей табуретке. – Ты что, сдурел? – заорала она. – Привел сюда легавого? Зачем, я тебя спрашиваю? – Она выпрямилась и сердито посмотрела на Скакке. – А вы тоже хороши. Надо еще разобраться, что вы за полицейский. Врываетесь в квартиру к ни в чем не повинным людям. Разве вас не учили, что надо предъявлять полицейский значок, когда вы приходите к честным людям?
Скакке торопливо вынул из кармана свое удостоверение.
– А… ассистент?
– Криминальный ассистент, – сухо сообщил Скакке.
– А что, собственно, вы здесь ищете? Я не сделала ничего дурного, и мой муж тоже. – Она встала рядышком с Готтфридссоном и покровительственно положила руку ему на плечо. – У него есть ордер или какой-нибудь другой документ, который дает ему право врываться в наш дом? – спросила она. – Он предъявил тебе что-нибудь, Лудде?
Готтфридссон покачал головой и ничего не ответил.