Человек с железным оленем
Шрифт:
А стадо, напутанное шумом борьбы, форсировало уже новую протоку.
Теперь у Травина есть пища. Пожалуй, можно и палатку поставить, переждать непогоду. Но за ночь похолодало, пошел снег, ударил мороз, запуржило — так за один сентябрьский день на Таймыр пришла зима.
Миновал Глеб и скалу Гусиный нос, и круглое озерцо Птичий глаз, и еще одно очень длинное и узкое озеро, добрался до становища долгана Никиты. Хозяин был в отъезде. Встретила спортсмена жена. Травин с любопытством оглядывал жилище, такого он еще не видал. Дом сооружен на санях: два полоза, а на них каркас из прутьев тальника. Сверху он покрыт нюком — своеобразным чехлом, сшитым из оленьих шкур
Женщина по облику и по бойкости походила на якутку, а возможно и была ею. Говорила по-русски. Глеб узнал, что они тоже скоро откочуют на Авам. Хозяйка предлагала подождать мужа и далее ехать вместе. Но Глеб не стал задерживаться.
В конце октября он подошел к Пясине. Это самая большая река полуострова, на север от нее высится хребет Бырранга и полярные пустыни — голые тундровые пространства. На зиму даже дикие олени, а за ними и волки покидают тундру, расположенную за этой рекой. "Пясина самой природой огорожена от посягательств человека", — писал один исследователь в 20-х годах.
Но в 1936 году в Пясину с океана войдет караван речных судов с… паровозами и вагонами для строителей Норильска. Поведет его прославленный енисейский капитан Мецайк. Следует добавить, что это тот самый Мецайк, который привез в 1915 году из Красноярска на Диксон первую в этом краю радиостанцию.
Значит, Пясина. На блестящем, чуть запорошенном снегом льду играли алые блики полуденной зари. Велосипедист осторожно опустился на лед, потоптался на нем — даже не хрустит. Сел на велосипед и нажал на педали. Вот уже позади середина. Выходить надо левее, где берег пологий. Он круто повернул руль и… грохнулся на затрещавший лед. Подвели поношенные шины, велосипед поскользнулся. Но выяснять причину падения, барахтаясь в проруби, пробитой тяжестью собственного тела, — занятие, конечно, несвоевременное….
Вцепившись пальцами и подбородком в острую кромку, бешено работая в воде ногами, Травин стремился выбраться на лед, Тянула вниз одежда, отяжелевшие торбаза…
Нельзя позволить себе ни минуты на раздумье. Одно неловкое движение — и конец. Как можно шире разведя руки, Глеб грудью оперся о кромку и вытолкнул вперед плечо. Еще один толчок — еще десяток сантиметров. В воде остались только ноги…
Распластавшись на льду, перебрасывая тело с боку на бок, путешественник по-пластунски продолжал путь, волоча за собой велосипед. Подняться рискнул лишь у самого берега. И только теперь почувствовал усталость, холод, сырость, страх. Как огнем жгло израненные в кровь лицо и дрожащие от напряжения руки.
Скинул обувь и вылил воду. Пока выжимает чижи, меховые чулки, босой танцует на снегу. Танец неописуем, главное в нем — максимум движений. Наконец, все выжато и мокрым снова надето. После этой операции — кросс…
Таймыр, словно испытав мужество спортсмена, решил вознаградить его. Мчась от реки с велосипедом, Глеб наткнулся на какие-то полузанесенные снегом кочки. При ближайшем рассмотрении "кочки" оказались тушами оленей, воткнутыми в снег. Тут же горой лежали шкуры. Это было заготовленное ненцами, жившими в этом районе, про запас мясо диких оленей. Почему на берегу? Осенью олени начинают переход на юг, ближе к лесам, где теплее и легче кормиться. При этом они форсируют многие реки. Охотники хорошо изучили маршруты кочевок и поджидают животных в местах широких переправ, бьют их в воде с лодки.
Травин прежде всего залез в шкуры и отогрелся. Потом досыта наелся мороженого мяса и уснул.
Новый день путешественник встретил бодро, будто не было ни купания, ни кросса в мокрой обледенелой одежде, которую он сумел выморозить почти досуха.
25 октября посчастливилось встретить людей. В дорожном паспорте появилась печать — "Авамский родовой самоедский Совет". А накануне 13-й годовщины Октябрьской революции Травин по оленьему тракту достиг реки Хатанги. Таймырский полуостров, переход через который занял в общей сложности два месяца, остался позади.
ГЛАВА 4 . БЕРЕГ ЛЕЙТЕНАНТОВ
В СТА ПЯТИДЕСЯТИ километрах от выхода реки Хатанги в море Лаптевых, на ее правом берегу, расположилось село Хатанга.
Заместитель председателя райисполкома Федот Васильевич Необутов очень обрадовался приезду путешественника, Собственно то, что Травин — путешественник, для него было неважно, он сам всю жизнь путешествовал по побережью: пас оленей, ловил песцов. Правда, транспорт иной, и это уже дело хозяина — бежать ли ему за нартой или ехать на ней. С большим уважением Федот Васильевич отнесся к военным документам Травина, к тому, что он командир Красной Армии.
– Помоги, друг, организовать торжественное собрание. Есть у нас учитель, но больно молодой, — говорил зампред, путая русские слова с эвенскими. — Председатель уехал в Якутск за культбазой. Госторг мы уже открыли. Всяких скупщиков как пургой смело, куда только попрятались…
Пока шел разговор, помещение райисполкома, разместившегося в небольшом срубе, оказалось забитым народом.
– Познакомимся, я местный учитель, — тряс Глебу руку совсем юный паренек, — Выступите, в самом деле, вы же столько повидали.
Глеба и не требовалось уговаривать. Оратор, правда, он неважный, но готов сколько угодно рассказывать о том, как поднимается страна, что купцам и другим мошенникам поставлена точка, что культбаза — это форпост борьбы с невежеством, с болезнями. Что сейчас всюду организуются колхозы, артели. Что советская власть все делает для того, чтобы простой оленевод, рабочий, крестьянин, все трудовые люди жили хорошо.
"Держи на память", — протянул Глебу фотографию зампред РИК'а Необутов
В заключение он поведал о своем путешествии, о виденном на пути, о приключениях, в частности, о купании в Пясине. Среди собравшихся звучали то возгласы сочувствия, то такой громкий смех, что подпрыгивало пламя свечей. А молодой учитель, узнав, что часы спортсмена после пясинской "купели" стали барахлить, предложил свои.
– Вам точность нужна, а эти я с первой оказией в Якутск направлю, там починят.
Глеб тут услыхал интересную историю. Оказывается, в 1921 году из бухты Кожевникова — это в Хатангском заливе, один промысловик выехал на собаках в Москву и таким же способом вернулся обратно. Он был на приеме у товарища Ленина, которому сообщил о всех бедах жителей Севера. Глебу не удалось установить его фамилию, но сам случай послужил хорошим поводом для разговора о Владимире Ильиче, о том, какие вопросы мог обсуждать вождь мирового пролетариата с посланцем Крайнего Севера…