Человек с железным оленем
Шрифт:
20 августа поствлена печать ледокола "Ленин", и велосипедист по штормтрапу снова спустился с машиной на лед… Только вчера — тепло, душ, вкусные обеды, беседы с моряками в роскошной, отделанной красным деревом кают-компании, а сегодня — вой ветра, битый лед, плохая видимость и близкая ночевка в снегу…
На исходе пятнадцатых суток пути по торосистому льду Травин заметил над горизонтом дымок парохода. Вовремя добрался! Через сутки ледяные поля, среди которых застрял "Володарский", начала ломать зыбь — отголосок далекого шторма. Судно, не дожидаясь ледокола, самостоятельно пошло по образовавшимся разводьям к открытому морю. Четырьмя
В морской бинокль можно было разглядеть высокие мачты радиостанции и маленькие домики, белевшие на фоне диабазовых осыпей. Остров вытянулся длинной дугой вдоль таймырского берега, образуя глубоководную внутреннюю бухту.
Сюда через узкий пролив Превен заходят корабли. Здесь снабжаются они топливом и водой, здесь спасаются от штормов.
Взгляните на карту Карского моря, и вы поймете, почему приобрел такое важное значение этот небольшой островок, прилепившийся к северо-западной оконечности Таймыра. Видите, через Енисейский залив он непосредственно связан с великой сибирской рекой — основной транспортной магистралью колоссального хлебного, лесного и рудоносного района нашей страны. Диксонский порт принимает и перерабатывает потоки грузов, идущих морем и рекой. Отсюда расходятся они по побережью и островам центральной и восточной Арктики.
Не менее важено и другое. Мореплавателям, идущим по Северному морскому пути, больше всего хлопот доставляют проливы Карские ворота и Вилькицкого. Они частенько в разгар навигации оказываются забитыми льдом, и тогда движение приостанавливается. Как раз на полпути между этими проливами находится Диксон, с его базой снабжения и ремонтными мастерскими.
Значение этого острова понимало даже царское правительство, которое, вообще говоря, почти ничего не делало для развития Севера. В 1915 году тут была построена радиостанция — одна из самых мощных в то время. Небольшая воинская команда, обслуживавшая станцию, много сделала для расширения наших знаний об этом районе. Здесь служили честные патриоты, понимавшие свой долг. В 1918 году контрреволюционное "Северное правительство" предложило диксонскому гарнизону присягнуть на верность "Единой, неделимой", грозя в случае отказа жестокими карами. В ответ в эфир полетели слова: вас не признаем, присягаем Советской республике, подчиняемся Ленину.
В летопись Диксона вписан и такой факт. В годы Великой Отечественной войны фашистский линкор "Адмирал Шеер", пробравшийся в Карское море, появился неожиданно на траверзе острова. Без предупреждения гитлеровцы открыли огонь, намереваясь вывести из строя порт и радиостанцию.
Ответ диксонцев был столь быстрым и решительным, что пират счел за лучшее ретироваться…
На радиостанции велосипедист Травин встретился с летчиком Б. Г. Чухновским. На Диксоне организовывалась одна из первых баз советской полярной авиации. Самолет Чухновского так и назывался "Комсеверпуть-1".
Борис Григорьевич, занимавшийся ледовой разведкой, подшучивал над спортсменом: "На каких координатах разыскивать зимой ваш двухколесный вездеход?".
Неподалеку от Диксона, в Енисейском заливе, стоял "Малыгин". Приведенные им транспорты ушли за лесом в Игарку. Молодой полярный город давал первую партию продукции на экспорт.
13 сентября 1930 года Травин побывал на ледоколе, а утром следующего дня он уже на берегу материка, на Таймыре.
ГЛАВА 3 .
НЕПРИСТУПНАЯ земля Таймыр, самая северная на Евразиатском континенте. Сколько раз о нее разбивался замысел мореплавателей — проложить вдоль берегов Сибири путь на Восток. Только в 1878–79 годах удалось пройти эту трассу экспедиции, возглавляемой шведским ученым Эриком Норденшельдом, да и то за два года с зимовкой. А первый сквозной рейс в одну навигацию совершит лишь полвека спустя, в 1932 году, легендарный "Сибиряков".
Таймыр с уходящей за восьмидесятую параллель Северной Землей, будто глухой стеной, отделял западную сторону полярного бассейна от восточной, деля его судоходную часть почти пополам. В советское время этот колосс был зажат, что говорится, в клещи. В 20–30-х годах началось планомерное освоение арктических морей, С запада наступали Карские экспедиции, а так называемые Колымские и Ленские рейсы — тоже регулярные и крупные транспортные экспедиции — пробивались со стороны Берингова пролива, осваивая Колымо-Индигирский край. Вдоль этих трасс на берегах и по островам создавались гидрометеорологические станции, базы, фактории; порты. Морские "ветки" постепенно удлинялись, приближаясь с двух сторон к Таймыру. Наконец, их сомкнул исторический рейс "Сибирякова". Северный морской путь отныне превращался в постоянно действующую водную магистраль.
Начали осваиваться и сухопутные пространства гигантского полуострова, считай, на два века забытого наукой после выдающегося штурма Великой Северной экспедиции 1733–43 годов. Настолько забытого, что в середине XIX века всерьез обсуждался вопрос о возможности отдать в аренду весь район среднего и нижнего Поенисейя, как совершенно бесполезный и лишь обременяющий казну.
Таймырская земля восхищала Травина примерами доблести Челюскина и Прончищева, Лаптевых и Миддендорфа, она скорее манила, чем пугала…
Сентябрьский утренник наложил серебряную чеканку изморози на уходящее вдаль полотно тундры; на северо-востоке висели голубые снежники отрогов хребта Бырранга. Рядом звонко плескались о гальку волны Енисея, раскинувшегося в этих местах километров на шестьдесят. Все было залито лучами яркого солнца. Лишь иногда по земле пробегали длинные косые тени, отбрасываемые отлетавшими на юг табунами гусей, уток, куликов и других крылатых кочевников.
И вот удача: недалеко от места высадки, на крутом берегу, пара рубленых избушек — по-северному уже селение, станок.
Русские живут на Енисее по три-четыре семьи. Дома и хозяйственные постройки сложены из плавника: ниже Дудинки строевого леса уже нет. Из кривой, потрескавшейся от мороза лиственницы дом не построишь. Плавник — это, главным образом, бревна-кругляк. Где-то выше по реке разбило плот, а то и целую запань прорвало, и побежали бревна к студеному морю. Или Енисей в половодье подмыл берег — и кусок земли обвалился с целой рощей. И все это плывет вниз, частью оседает в протоках, на мелях, но основная масса выносится течением в океан. Деревья трутся друг о друга, теряют кору на камнях и в песке, костенеют от морской соли и штормами выбрасываются вновь на берег. Так появляется плавник в устьях тундровых рек, где вообще никакого леса не растет. Из такого вот плавника и была сложена избушка, к которой подошел Глеб. Возле нее запряженная оленья нарта.