Человек в стене
Шрифт:
Внезапно сверху донеслись голоса. Мужчина и женщина кричали друг на друга. Ванья подняла бровь.
— Боже, стены тут тонкие, как бумага! — сказала она. — Это беда многоквартирных домов. Когда живешь в них, тебе никуда не деться от других жильцов, они постоянно где-то совсем рядом. Вы успели познакомиться с кем-нибудь из соседей, девочки?
— Мы с Эббой на прошлой неделей разговаривали с одной пожилой дамой. Она живет на седьмом этаже, — сказала Санна. — И у нее такая ужасно милая собачка. Я хочу спросить, нельзя ли иногда брать ее на прогулку.
— Замечательно, — проговорила Ванья. — А ты что скажешь, Альва?
Дочь пожала плечами, и Ванья сделала несколько глотков воды. Потом со вздохом произнесла:
— Когда я была маленькой, то знала всех соседей. Может, тебе тоже стоило бы спросить насчет прогулок с собакой, а, Альва?
Санна опустила вилку так, что та громко звякнула об тарелку.
— Это была моя идея! — воскликнула она визгливым голосом. — Почему Альва всегда должна за мной повторять?
Ванья снова смотрела в окно. Казалось, она уже забыла о собственном вопросе.
Голоса наверху стали громче. Теперь уже можно было разобрать слова.
— Это так чертовски тяжело? — говорила женщина. Ее голос, доносившийся сквозь потолок, звучал приглушенно и неясно.
— Хватит на меня нападать! Не ел я его! Возьми себя в руки! — донеслось в ответ.
Ванья и ее дочери положили столовые приборы и слушали разговор.
— Я просто прошу тебя сообщать мне, когда мороженое заканчивается, или покупать новое, если уж ты все доел. Мне так хотелось мороженого, а его не оказалось. Такие вещи раздражают. Тем более что это происходит уже не в первый раз.
Альва допила молоко и аккуратно поставила стакан на стол. Голоса стали еще на порядок громче, и мужчина теперь орал во всю мочь:
— Ты меня с ума сведешь!
— Ладно, подслушивать нехорошо, — сказала Ванья. — Поставьте тарелки в посудомоечную машину и давайте выпьем кофе с пирожными и посмотрим телевизор.
* * *
По улице внизу проехала машина скорой помощи, мигалка у нее на крыше освещала темную квартиру желтыми и синими сполохами. Дверь в спальню была закрыта, он осторожно переставлял ноги, стараясь не наступать на скрипучие половицы.
Он прижался ухом к двери и смог уловить дыхание двоих людей по другую ее сторону. Он знал, как они выглядят и какие имена носят, но они о нем не знали ничего. И он понимал, какие это дает ему преимущества.
Мужчину звали Йенс, а его жену — Лили. Три года назад они поженились в Таиланде, и она переехала сюда. До этого Йенс коротал вечера за кухонным столом, разгадывая кроссворды. Переехав, Лили повесила в квартире занавески и вообще навела уют. Она нравилась ему — потому что наполнила квартиру новым теплом. Он нуждался в тепле. Он не мог без него выжить.
Он осторожно приоткрыл дверь и прокрался в спальню. На кровати виднелись неясные очертания тел. Лили прижималась к груди Йенса, и из-под одеяла торчала ее нога. Рука мужа лежала у нее на плече.
Эта картина подействовала на него умиротворяюще. Он был измотан. Может, ему стоило бы спать в собственной постели, но сейчас он находился тут и не хотел ничего иного, кроме как лежать под их кроватью, ощущая их любовь. Ведь это любовь, правда же? Она распространялась по всей комнате, просачиваясь сквозь каркас кровати, — так, что даже он мог ее почувствовать.
Он подошел к кровати с той стороны, где лежал Йенс, опустился на колени и скользнул под нее. Пол был холодным и жестким, но он закутался в свою куртку, сложил руки ладонями внутрь и закрыл глаза.
Альва слышала, что Ванья в ванной комнате. До полуночи оставался час, но девочка еще не устала. Она лежала без сна и читала, потом попыталась уснуть, но не смогла и до сих пор ерзала в кровати. В голове у нее крутилось слишком много мыслей.
Альва осторожно вылезла из постели и села на пол напротив картин. Направив свет фонарика на ту, что в центре, она достала лупу, чтобы рассмотреть гвоздику. В свете лампочки ее цвет казался более холодным, почти фиолетовым.
Треугольник на третьей картине не содержал никаких букв и символов, в обрамляющем его круге тоже не было ничего особенного. Альва осмотрела с лупой края картины, прежде чем снова вернуться к ее середине. Ничего такого, чего она не видела бы раньше.
Альва снова переключилась на вторую картину с гвоздикой, на которой она обнаружила буквы. Наклонилась, вгляделась в увеличительное стекло. Усомнилась — действительно ли это «З»? Это запросто может быть изогнутый краешек одной из гвоздик.
Из-за стены донесся приглушенный звук. Альва встала, вышла в прихожую и приложила ухо к двери ванной.
Она услышала приглушенные всхлипывания и представила, что мама сидит, сгорбившись на полу и подтянув ноги к груди, как в тот вечер, когда приняла решение о переезде. Альва никогда этого не забудет.
Что-то негромко загремело, как будто Ванья отмотала кусок туалетной бумаги, висящей на держателе, и высморкалась. Не раздумывая, Альва положила на дверь руку. И стала ждать. Она не могла пошевелиться.
Может, ей следовало бы постучаться и спросить у мамы, все ли в порядке? Или лучше притвориться, что она ничего не заметила?
Прошло несколько минут. Ваньины всхлипывания затихли. Альва услышала долгий вздох и звук льющейся из-под крана воды. Она прокралась обратно в свою комнату.
Все стало таким сложным! Вот бы здесь оказался папа… Или бабушка. Бабушка, с которой можно было бы поговорить. Они никогда не встречались, но Альва столько о ней слышала!.. Судя по фотографиям на книжной полке, они очень похожи. У них одинаковые глаза, рты — маленькие рты с пухлыми губами — и круглые, мягкие щеки.