Человек закона
Шрифт:
Большой Индеец вытащил из угла лопату и вернулся к дверям.
— Большая лошадь? Семнадцать ладоней?
— Может быть, семнадцать.
— Видел его. Ехал на север.
На север? Борден Чантри постоял, раздумывая. Человек приехал на «та-аком отличном гнедом»… где же все-таки этот гнедой? Хозяин умер, лошадь должна быть поблизости.
Поглядел налево, потом направо. Джонни Маккой, отец Билли, сидит на краю тротуара у «Корраля».
Чантри пришло в голову, что он еще не задавал вопросов, относящихся к преступлению, в
Рирдон, небольшой человечек с хитрыми, осторожными глазками, гладенько причесанный, стоял за стойкой.
— Как жизнь, маршал? Что, заботы гнетут?
— Криминал случился. Погиб человек высокого роста, ходил в замшевом жакете. Не видал его?
— Был здесь. Опрокинул стаканчик и ушел.
— Мне говорили, он был пьян.
— Пьян? Вряд ли, но если нализался, то не у меня.
— Сомневаешься, что он мог быть пьяным? Почему так?
Рирдон выудил из ящика сигару, обрезал конец ее и зажег.
— Не того сорта парень. Я в своем деле собаку съел, маршал, и тот человек не был большим поклонником алкоголя. Немного выпить мог, но чтобы надраться? Сомневаюсь.
— Знал его?
Рирдон поколебался. На секунду дольше, чем должен бы.
— Нет-нет… не знал. Но кое-что могу о нем сообщить.
Улыбнулся, не разжимая тонких губ. А глаза остались холодными.
— Ты же знаешь, я всегда готов помочь стражу порядка. Скажу так. Кто бы он ни был, он ни от кого не убегал и на за кем не гнался. В драке на револьверах я поставил бы на него, не задумываясь, и он был при деньгах.
— То есть как это при деньгах?
— Несмотря на все его предосторожности, я их приметил. Слева под поясом у него висел мешочек. Золото, что же еще.
— И выпил только одну порцию?
— Только одну, и все на этом. Заплатил четвертак. Ты же знаешь, у меня выпить стоит четвертак за два раза. — Рирдон не спеша попыхтел сигарой. — Кричу ему вслед, что ему еще стопарь причитается, а он отвечает, спиши со счета. Или налей тому, кому это нужнее, чем мне.
— Когда я спросил, не видал ли ты его до этого, ты ответил не сразу.
— Не сразу? Ну, может, и так. Я вот как это представлю. Именно этого человека я не видел раньше никогда, но знал одного очень на него похожего, и если они в родстве, то позволь тебе посоветовать найти убийцу, и скоренько.
— Это как понимать?
— Понимать это надо так: если убитый принадлежит к семье, которую я имею в виду, пусть преступник сидит в каталажке до того, как они явятся. Не будет его там, они разберут город по досочке, по кирпичику.
— Не думаю, что мы им это разрешим, — мягко произнес Чантри. — В этом городе есть парни, с которыми сладить будет трудновато.
— Есть. — Рирдон стряхнул с сигары пепел. — Маршал, люди обо мне не очень хорошие вещи говорили, однако полагаю, мою храбрость под вопрос никто
— Верно, — признал Чантри. — Никто.
— Тогда уясни себе вот что. У меня здесь свое дело, в город я вложил денег порядочно, но, если те мальчики придут сюда искать, кого им надо, я заползу в ближайшую щель и дорогу назад забуду.
— Кто они?
— Я уже наговорил достаточно, и дай-то Бог, чтобы я ошибался, только… разыщи своего мерзавца, маршал. И постарайся быстрее.
Чантри поблагодарил Рирдона и ушел.
Что теперь ему надо, так это посидеть и подумать. Слова Рирдона поневоле запали Бордену в душу. Только этого ему и не хватало: толпа упрямых ковбоев, въезжающих в город в поисках убийцы. Он видел такие компании прежде, видел и те перестрелки, которыми все кончалось. Обычно город одерживал победу, но ценой многих смертей и разрушений, а это не такие вещи, о которых думаешь с удовольствием.
В «Бон тоне» он взял кофейник и чашку и понес их к столику у окна. Разместился за ним, наполнил чашку и откинулся на спинку стула.
Почти что ничего. Рослый мертвец, ездивший на гнедой лошади с тремя белыми чулками. Человек, задирать которого было опасно — как полагали многие — и который не был похож на охотника выпить, но напился крепко. Или только казался пьяным.
Ну, хоть есть, с чего начать. Лошадь бы обнаружить!
Сорок лет назад по здешним местам бродили индейцы кайова. Потом пришли охотники на бизонов. На месте теперешнего города оказался хороший родник, поэтому кое-кто из охотников разбил тут поблизости стоянку. Позже появились торговцы припасами, открыли магазин для охотников — построили его из высохших до состояния доски, твердых, словно железо, бизоньих шкур.
Прошло еще несколько месяцев, и к магазину прибавилась станция дилижансов, потом салун, потом вокруг скопилась кучка землянок и шалашей. Один из охотников занял озерко в нескольких милях к югу и пригнал туда скот. Затем разведали медную руду и стали понемногу ее добывать. Так родился город.
Отец Хайэта Джонсона был одним из тех первых охотников. Джордж Ригинз, прежний маршал, был другим.
Дверь открылась, вошел Лэнг Адамс. Увидев Бордена, подошел к его столику.
— Ну? Как детективный бизнес?
— Вялый, — с оттенком раздражения ответил Борден. — Выпей кофе.
— Слишком ты себя изводишь. — Лэнг Адамс налил кофе в свою чашку. — В конце концов, это же только работа.
— Да, — огрызнулся Чантри, — работа, которая может мне стоить скальпа. А может стоить и города.
Лэнг пристально глянул на него.
— Города? Что это значит?
Чантри пересказал все, что слышал от Рирдона, потом ответил:
— Это все, что мне известно, но и ты, и я — оба мы знаем: на некоторых ранчо народ держится друг за друга крепче, чем в клане шотландцев. Наступишь одному на мозоль, и все орут. Вот и похоже, что мы на такую мозоль наступили.