Человек. Образ и сущность 2016. Гуманитарные аспекты. Информационный универсум и самосознание современного человека
Шрифт:
Однако лидер, вождь и сверхчеловек – разные понятия. Сверхчеловек, например, может жить в скромности и уединении, властитель же, в свою очередь, оказаться мелким и заурядным человеком, вознесенным наверх лишь прихотью судьбы; подобные вожди могут быть тщеславными, эгоистичными, пребывать не в поиске истины, а в постоянном процессе самолюбования. В то же время аутентичный сверхчеловек становится вождем, прежде всего, самого себя; он адекватен миру, его воля становится творческим центром его личности, а ведущим качеством является чувство ответственности и готовность нести эту ответственность – и за свои действия, и за их последствия, а также за тех, кто поверил ему. Аутентичный сверхчеловек (т.е. настоящий человек, каким он должен быть по высшему человеческому счету) – совсем не тот, кто способен переступить через честь, правду, достоинство, что является характеристикой так называемого сверхчеловека, как он понимается в упрощенной модели «количественного превышения качества» без учета «знака качества» и его вектора, когда лишь чисто количественное превышение качества переводит сам «объект» в иную,
7
Например, безнравственно-механическое и тенденциозное использование понятия «сверхчеловек» (наряду с понятиями «недочеловек» и т.п.) сугубо фашистскими режимами и учениями.
Человек характеризуется тем, что организует свою жизнь, свое существование при помощи особой способности целеполагания. Сверхчеловек же будет оправдывать свое существование способностью к высочайшему целеполаганию: истинная цель сверхчеловека есть Человек – истинный, высший Человек в полноте его бытия, полноте своего осуществления, способный и творчески создать свой сверхидеал, и последовательно, героически и самоотверженно идти к его достижению. И этот Новый Человек будет поистине прекрасен – в совершенстве своих все более полно понимаемых, раскрывающихся и реализующихся истинно человеческих начал и качеств. Таким образом, с помощью образа сверхчеловека можно напомнить человеку о высшем его происхождении и назначении – о его сверхчеловеческой миссии, отвергнув при этом обусловленные неким достаточно распространенным предрассудком толкования о возможной опасности формирования вследствие этого некой особой – высшей – породы или расы людей. Действительному сверхчеловеку нет нужды в демонстрации своей власти или своей исключительности, ибо в нем изжиты (по определению) предрассудки предыдущих уровней развития, иначе он и не был бы (не стал) сверхчеловеком.
Что касается обычного современного (далеко не совершенного пока…) человека, то существует, например, объективный ресурс для дальнейшего его развития, в частности раскрытие и использование не до конца пока исследованных и понятых самим человеком возможностей его мозга, который порой сравнивают со своеобразным «бортовым компьютером». В то же время, в отличие от него, человеческий мозг, если и запрограммирован, то настолько сложной, надежной и рассчитанной на перспективу полифункциональной программой, что, по словам известного нейрофизиолога, исследователя мозговой деятельности Н.П. Бехтеревой, наш мозг, если будет использован весь его сложный аппарат, способен преподнести нам еще множество разнообразнейших сюрпризов (Бехтерева, 2007, с. 185, 366). В самом деле, в мозгу сконцентрирован общий опыт человека как рода в его целостности, и только полная расшифровка его поможет достоверно установить, что такое человек, кто он есть, с каких исходных позиций он отправился в путь и каким может стать. Важно, чтобы человек эту записанную в его мозге память о содержании всех пройденных им этапов развития использовал для познания себя, а не для управления себе подобными – со всеми неоднозначными последствиями этого; для возможно более полного и всестороннего развития своей специфической человеческой природы без ущемления витальной ее стороны, ибо насилие над природой (в том числе своей) становится, в сущности, насилием над человеком и как бы принимаемой, оправдываемой возможностью распространения насилия на других людей. Это знание имеет непосредственное отношение не только к пониманию реального объема возможностей человека и наличию способности его реализовать эти возможности, но и к планам построения общества, к самому определению лица и духа этого общества.
Программа сверхчеловека для современного общества – это отрицание вектора на возможность самоуничтожения, на возможность «обратного» растворения в фоновом пейзаже прекрасного мира – но уже без человека. Поэтому обсуждение проблемы сверхчеловека – это размышление по поводу сложных поисков путей к человеческому совершенству, это рассмотрение существующих (и развиваемых) пониманий и практик возможных способов самосовершенствования человека, опирающегося на высокую планку морально-нравственных и духовных требований к себе как человеку. Это невозможность принять некую гипотетическую перспективу постепенно-попятного инволюционного движения человека, как бы перечеркивающего достижения многовековой эволюции. В то же время нельзя забывать, что кроме использования человеком естественных способов развития и совершенствования в применении к естественному же человеку существует и своеобразная практика создания искусственного комбинированного человека с измененными заданными качествами, и эта своеобразная практика, известная с давних времен (в религиозно-эзотерических, например, учениях), в наше время «обогащена» возможностями науки и применением разнообразных технических средств. И это также требует своего рассмотрения и оценки. И в целом адекватность способа постановки подобного вопроса подразумевает обсуждение его в поле философии ответственности и самоответственности человека в становящемся способе обмена между человеком и миром (в его естественных и искусственных, в том числе создаваемых техникой и при помощи техники, проявлениях).
Иначе говоря, программа сверхчеловека – это программа постановки сверхзадач, открывающих сверхвозможности и реализуемых человеком, который в достаточной мере полно и глубоко сможет освоить и адекватно оценить открывающиеся горизонты. Быть человеком в полноте своего самоосуществления, направленного к раскрытию богатства своего сознания, раскрывающего полноту бытия в мире, где реализуются все возможности истинной человеческой природы, – это единственный реальный, действительный путь к осуществлению мечты о сверхчеловеке. Однако это отнюдь не автоматически идущий и само собой разумеющийся процесс; как уже говорилось, реализация его требует воли, позиции, усилий, способности. Сверхчеловеком становится тот, кто преодолел сомнения и заблуждения, кто осознал свою волю как движущую силу необходимости реализации будущего в своих действиях и, реализуя ее, избавляется от слабости и неопределенности, ибо сознает всю меру ответственности перед миром.
Многообразие различных конкретных путей, ведущих к сверхчеловеку, и сама настойчивость поисков в этом направлении свидетельствуют о том, что причина их лежит достаточно глубоко: в неясном ощущении человеком неизвестных ему начал и глубин собственной природы, тайны самого его возникновения (появления) на Земле. Многие эзотерические учения рассматривают человека как по преимуществу переходную форму, «постоянную только в своих противоречиях и непостоянстве» (Успенский, 1993, с. 132), вынужденную непрестанно и пристрастно пересматривать в себе человеческое ради достижения сверхчеловеческого. И сама идея сверхчеловеческого, позволяющая увидеть все в совершенно ином свете, позволяет понять многое в человеке именно исходя из других масштабов и других контекстов понимания. Человек ощущает свою актуальную неполноту, свое несовершенство, свою нереализованность; в своих религиях создает образы богов, выступающих идеальным воплощением его представлений о должной полноте. Действительно, откуда это смятение духа? Ради чего свершается сам трудный путь? Чего ищет человек помимо того, что уже сполна дано ему всеведущим Богом? Ответы на подобные вопросы способны прояснить и предназначение самого человека, и смысл человеческой жизни, если будет известна и понятна ее высшая цель. Однако и в вопросе определения цели существуют расхождения.
Так, например, конечной целью может быть признаваем новый человек будущего, гармонично развитый физически, духовно и нравственно; это человек, движимый высшими мотивациями (метамотивациями, по А.Г. Маслоу (Маслоу, 1997, с. 313–350)) и стремящийся к реализации высших потребностей (метапотребностей – таких как знание, творчество, истина, красота). В то же время эта социокультурно и гуманистически привлекательная модель тем не менее означает предъявление повышенных требований прежде всего к самому обществу, ибо именно общество в конечном счете может и должно создавать эти способствующие развитию человека условия. Но современное общество, как уже говорилось, в действительности создает такой контекст и такие условия, в которых подобные качества оказываются не востребованы и не находят применения, что никак не может способствовать появлению большого числа людей, обладающих (и желающих обладать) такими качествами. Кроме того, у гуманистической (идеализирующей) модели есть и другие недостатки.
Гуманисты, говорящие о вечной и неизменной человеческой природе, трактуют сверхчеловека как идеал человека вечного, каков он есть, был и будет, но просто как бы «очищенного» от недостатков неравномерного развития разных его сторон и «хорошо исполненного». По сути, содержанием гуманизма, при всех его благих намерениях, в его логическом развитии вполне может оказаться близорукое сведение самого мира к мерке человека в некоем их взаимно застывшем идеализированном виде. В этом случае возникает ситуация, в которой, как пишет французский философ-традиционалист Р. Генон, речь идет о том, «чтобы все свести к чисто человеческим меркам, абстрагироваться от всякого принципа высшего порядка и, говоря символически, отвратиться от неба под предлогом завоевания земли…» (Генон, 2004, с. 172).
В целом это может оказаться достаточно недальновидной тактикой человека, опасающегося всего нового и отказывающегося от всякого движения, тем более поиска, из боязни возможных неблагоприятных последствий. Как это напоминает упования людей на то, что все пути им уже указаны и даже все их возможные грехи уже искуплены – на Кресте мужественным Сверхчеловеком, который после распятия воскрес Богом, обозначив парадигму истинного пути: удобно прячась за Его Крест, они старательно забывают, что у каждого так или иначе имеется «свой крест», и каждый должен сам нести этот свой крест, и это нельзя отменить… Сын Божий, но он же и сын человеческий, зная, но не страшась предстоящего (хотя, как известно, была трудная ночь сомнений в Гефсиманском саду…), не свернул со своего Пути.
В то же время идеал может существовать не столько как конечный образ достижимого, сколько в качестве «указателя» направления движения к развивающейся цели. Гуманистический антропоцентризм, в определенное время бывший эволюционно и духовно необходимым с точки зрения оформления самосознания человека, утверждения его в мире, впоследствии становится неким сужающим мир представлением, замыкающим человека в искусственно остановленных рамках (границах) понимания самого феномена человека, его реально видимого развития и его реального места в мире. Навязывая миру свои застывшие меры и нормы, человек и сам начинает инволюционировать, и его идея сверхчеловека выхолащивается, вырождается в самолюбующемся «подчеловеческом» (по выражению Н.А. Бердяева (Бердяев, 1989, с. 169)) человеке.