Через бури
Шрифт:
На следующий день Саша был у декана Тихонова и сообщил подробности своей практики в Белорецке.
— Белорецк Белорецком, a «SKF» интересуется проектом твоего станка-автомата. Мы его за дипломный проект зачтем. Дипломного делать не будешь. Закончишь — и отправляйся на свой Белорецкий завод. Жену твою туда же отправим, как и заводского стипендиата Поддьякова. И еще Зотиков будет с вами. Три человека — это уже сила.
Конечно жаль что ты шведа отбрил. Он нашему институту был бы полезен.
В январе 1930
В марте месяце 1930 года инженеры по контрактации уже ехали в Белорецк.
В Тирляне, при виде маленьких узкоколейных поездов, Таня поморщилась и сказала:
— Боже! В какую дыру, загоняют меня!
Саше казалось, что у него отрастают крылья, которые принесут его к любимому заводу.
Мария Кондратьевна с маленькой Ниной должны были приехать позже, когда супруги Званцевы (кстати, Таня так и оставила себе фамилию Давидович) переедут в обещанный им особняк. Званцева на заводе ждали, и не только Мехов и Аскаров, но и секретарь райкома партии Гришкам и чекист Клыков.
Званцев, по приезде в свою длинную комнату, крайне не понравившуюся Тане, одновременно получил высокое назначение — главным механиком Белорецкого металлургического комбината, в то время, как Таню направили младшим конструктором в технический отдел, что она сочла личным оскорблением. И несправедлива была в претензии к Саше. В институте они с ним были во всем равны, а теперь он среди главных лиц завода, а ее оценили не выше чертежницы!
Клыков сказал Гришкану по поводу возвращения Званцева:
— Теперь труднее брать будет. Уфа вмешаться может, как-никак самостоятельная республика, Званцева Почетной грамотой наградившая.
— Ничего, — сказал Гришкан. — Повторение — мать учения. Чему-то мы с тобой, Клыков, уже научились.
— Разве что так, — зловеще усмехнулся в усы Клыков.
Своим назначением Званцев был ошеломлен. Но перед Таней не считал себя виноватым.
Глава пятая. ВСТРЕЧИ АЛТАЙСКИЕ
Сегодня — «Во мгле Россия»
Завтра — мощь индустрии.
Встреча родителей Саши Званцева с Давидовичами произошла в Барнауле, па заимке Николая Ивановича. Собрались почти все. Не обошлось и без специально прикатившей на эту встречу Кати Дубакиной, отпустившей своего Юрочку
Собрались все на перроне. Номер вагона не был известен и группа с заимки оказалась вдали от смущенно озирающихся старших Званцевых.
Катя первая заметила их среди тесной, галдящей, снующей толпы. Они стояли рядышком у вынесенных из вагона корзинок с гостинцами. Держа руку на плече маленькой Нины, Катя вихрем бросилась к приезжим, покрывая их недоуменные лица поцелуями. Ведь они никогда ее не видели.
— Вот это, внучка ваша Нинуся… — начала было Катя и обнаружила, что девочки нет, затерялась в толпе.
— Простите, Бога ради, я сейчас отыщу ее, выдам как следует проказнице, и приведу к вам.
— Умоляю, не надо ее обижать, она же еще маленькая, — взмолилась Магдалина Казимировна. — Мы по дождем.
— Конечно, подождем. Ведь не под дождем, — поддержал жену Петр Григорьевич.
Но Катя уже не слышала его, ринувшись в толпу и оказавшись перед молоденьким, еще безусым, но строгим милиционером с рукой на кобуре.
— Товарищ милиционер, наша внучка здесь не пробегала? — обратилась к нему Катя.
— Какая может быть у вас внучка, гражданочка? Не морочьте мне голову.
— Господин постовой! У меня бумажник украли, — подбежал взволнованный толстяк с бородкой.
— Постовой-то я постовой. Но не средь бывших господ, а у наших товарищей на перроне порядок соблюдаю. А вы тут с бумажником…
— Товарищ милиционер, непорядок вон там, народ сгрудился, — указала Катя.
— Сам вижу. Погодьте вы со своими внучками и бумажниками, — и блюститель порядка быстро зашагал к скоплению народа.
Катя не отставала, толстяк пыхтел рядом.
— А ну, что за кутерррьма? — издали с грозным раскатом крикнул блюститель порядка.
— Дэти дэрутся. Мужчины разнять не могут. Баба нужна, — сказала цыганка в яркой шали.
— А мы попррробуем! — нагоняя раскатами страху, пригрозил милиционер. — А ну, пррриказываю всем рррразом рррразойтись!
От такого окрика народ попятился, открыв разъяренную девчушку лет четырех. Сидя верхом на поваленном шестилетнем мальчишке, она дубастила его изо всех девчачьих сил, а тот ревел, не зная как увернуться.
А ну, рррева, и ты, ррразбойница! Пррриказываю встать. Погодьте вы у меня.
— Нинуся, что ты делаешь? — вмешалась Катя, хватая девочку за руку.
Сконфуженный мальчишка поднялся, исподлобья глядя на милиционера.
— Энтот? — спросил страж у толстяка.
— Он, он самый около нас вертелся.
— Давай бумажник! Рррразом! — потребовал милиционер, кладя руку на кобуру.
Мальчонка в рваной ватной куртке с чужого плеча перетрусил и достал из-за пазухи толстый бумажник: