Через бури
Шрифт:
— Теперь порядок? Машину дашь, как написано? Председатель кивнул:
— Давай талоны.
— Какие талоны?
— Бензин.
— Откуда у нас талоны на бензин! Мы с неба упали. Председатель посмотрел на потолок, как на небо.
— Талон нет. Давай трудодни, — и он поднялся, рукой приглашая следовать за ним.
— Что он хочет? — заволновался профессор.
— Чтобы мы отработали поездку в Чебоксары.
— Кто не работает, тот не ест и не ездит, — заключил профессор.
Все вышли следом за чувашем, остановились перед сараем и получили по лопате. Потом он подвел их к
Званцев первый принялся за работу. Председатель ушел, и к его возвращению вся груда саженцев была посажена.
Профессор спросил:
— Ну как, товарищ председатель, отработали мы поездку в Чебоксары? Вы дадите машину?
— Машина не дам. Талон нет. Один недель. Работай.
— Он шутит над нами. У нас спешные дела. Саша, объясните ему, — волновался профессор.
— У него все мужики на стройку объекта пятилетки ушли. Его тоже понять надо, — и Саша забрал у всех лопаты и вручил их Петрову. — Двинули, ребята, на трассу, — предложил он. — По карте штурмана нам шагать не более сорока километров. К утру одолеем.
— Как-то неудобно, — засомневался профессор.
Сомнения рассеялись, когда все увидели знакомую девушку, так же резво бегущую, но не от них, а к ним. Петров что-то крикнул ей по-чувашски и она, смущаясь, прикрывая подолом сарафана нижнюю часть лица, свободной рукой сделала знак идти за ней.
— Зовет, — подтвердил профессор. — Придется подчиниться. Все-таки дама.
Девушка привела работавших к пристройке, вроде сарая, внутри которой расположилась колхозная столовая. Девушка усадила всех за стол и принесла на подносе каждому по тарелке щей и чашке каши, что было мигом ими уничтожено.
— Вот теперь можно и в путь, — сказал профессор, поймав руку девушки и поцеловав ее. Девушка вскрикнула и убежала.
— Ну вот, опять спугнули, — недовольно заметил кто-то. — Они к такому обращению не приучены.
Но девушка, пунцовая от смущения, вернулась за грязной посудой. Попытки всучить ей деньги за еду вызвали бурную реакцию. Она непонятно что-то говорила, размахивая руками. Увидев, что посетители уходят, она проводила их на улицу и показала тропку на дорогу.
— Как зовут-то тебя, — спросил Саша. — Маша, Даша, Катя?
Она улыбнулась, впервые посмотрев новым знакомым в лицо. Нежно голубые глаза ее посветлели:
— Таня, — тихо сказала она.
У Саши сердце екнуло. Уже шагая, он обернулся и увидел, что пугливая Таня машет им рукой. К вечеру их обогнал обоз из нескольких подвод.
— Эй, путники! — окликнул здоровенный мужик с первой подводы. — Вы не с самолета ли упавшего? По одеже вижу, не нашинские.
— Да вот чудом уцелели, — ответил профессор. — До Чебоксар добираемся.
— Э, милые, вам шагать да шагать. Садись, почтенный, подвезу.
Спасибо. Я не могу один. Мы заплатим.
Это с вас, дураков, деньги берут, чтобы в воздух поднять и вниз скувырнуть. Видели мы, как ваша птица вниз пошла. Пеших, да еще и по пути, мы без денег подвезем, потому человеку положено по земле ходить и ездить, а не к ангелам в облака забираться. Вот они и шибанули вас оттудова пинком в мягкое место.
Ценой
Клыкову не пришло в голову дождаться этого поезда, и после короткого и холодного свидания с Малышевым он, по его совету, уехал поездом в Белорецк.
Званцев знал, что Чанышев остановился в гостинице «Националы»; и нашел его в номере. Он в этот час пил чай и встал навстречу:
— Прилетел?
— Если быть точным, то всеми видами транспорта: пешим ходом, на подводе, в автомобиле, на учебном самолете и на рейсовом АНТ.
— А на слоне?
— Не понадобилось, Садык Мифтахович, — и Саша рассказал о всех своих злоключениях.
— Полон впечатлений! Рад за тебя. Богаче стал. В железнодорожном крушении ты уже побывал, с краном падал, с самолетом тоже. Теперь жди морскую катастрофу для полного комплекта, — с улыбкой говорил Чанышев, — а главное, ты умудрился живым остаться и не опоздать. Сейчас пойдем в Гипромез. Проект реконструкции нашего металлургического комбината попал в список особо важных, поскольку нам планируют самые высококачественные сорта стали плавить. Металлурга всех заводов у нас стажироваться будут. Рассмотрение нашего проекта в Гумпе, то есть в Главном управлении металлургической промышленности Наркомтяжпрома в следующий четверг, я тебя заблаговременно вызван. В Гипромезе встретишь старого знакомого, Шефера Александра Яковлевича. Ездил к нему под Москву, в Подлипки, он там заведует крупным цехом артиллерийского завода и общается с немецкими специалистами. Его у нас и забрали за совершенное знание немецкого языка.
Шефер! Первый инженер, занявшийся с Сашей, тогда еще с практикантом… Игра на рояле технического инспектора Вакара, и озорная не то девочка, не то мальчик с золотистой стриженной головкой… Все это промелькнуло в мыслях Званцева, пока Чанышев заказывал в номер второй завтрак, для Саши.
— Вы знаете, Садык Мифтахович, я срочно уезжал с завода, когда там вновь загорелись склады угля на доменном дворе. Словно бежал, как поджигатель. На самом же деле я вез вам соображения, как избежать таких пожаров в будущем.
— Это очень важно. Гипромезовские инженеры и понятия не имеют о таких пожарах. И до чего же додумался автор сверхдальней артиллерийской стрельбы? — шутливо произнес Чанышев.
— Разделить склады на отдельные герметичные бункеры, откуда уголь в скиповую вагонетку будет высыпаться через нижнее отверстие, а не так, как сейчас, когда склады представляют собой навал угля. При таком положении возможен и поджог, и самовозгорание от перегрева. И очаг огня беспрепятственно охватывает всю массу, а ветер разносит головешки через вагонеточный проход и загорается противоположный склад. На мой взгляд, бункеры должны быть снабжены автоматическими огнетушительными средствами, и не с водой, а с углекислотой. Начавшееся возгорание будет тотчас подавлено и не распространится на все запасы угля. Я об этом задумался еще тогда, когда, будучи студентом, сдуру прошел между пылающими стенами.