Через тернии… к счастью!
Шрифт:
«Хорошие они! – засыпая, размышлял Мишка. – И дядя Вова, – мальчишка вспомнил широкое и спокойное лицо дядьки, чувствуя, как по телу разлилась блаженная теплота, – и тётя Нюра тоже очень хорошая. Правда толстая она и некрасивая. Ну и что? Не всем же быть красивыми и худенькими, как моя мамка!», – с этими успокаивающими мыслями Мишка крепко уснул.
Утомленный дальней дорогой и новыми впечатлениями, Мишка проспал весь остаток дня. Проснувшись вечером, он нехотя потыкал вилкой в тарелку с холодцом и, посидев немного за столом, снова лёг в постель.
– Утомился, сердечный! –
– Как же ему не утомиться? – откликнулась мамка. – Я и то заморилась с непривычки.
– Давайте отдыхать, – находясь в сладостной полудреме услышал мальчишка голос тёти Нюры. – Завтра у нас трудный день.
Мишка проснулся от тишины. Рассмотрев непривычную обстановку и, в частности, замысловатую люстру на потолке, он встал, неторопливо оделся и не спеша принялся обходить квартиру.
«Все меня бросили, – горестно размышлял он, с удивлением рассматривая аквариум с разноцветными рыбками. – Даже мамка. И поесть охота!», – он добрался до кухни и, отворив до половины застекленную дверь, с удивлением уставился на дядю Володю, который с наслаждением пил чай и сосредоточенно читал газету.
– Здрасте! – робко пробормотал Мишка и, покраснев, замер в проёме.
– Здорово, племяш! – воскликнул дядька и, отложив газету в сторону, протянул мальчонке огромную ладонь. – Проснулся? Давай, садись рядом, – он поднялся и налил Мишаньке чаю.– Оставили меня наши бабы с тобой в няньках. А какой из меня нянька? – он поставил чашку перед парнишкой и неопределенно хмыкнул. – Заправляйся! – дядька подвинул племяннику тарелку с бутербродами. – Перекуси, да пойдём знакомиться с твоим новым местом жительства. Выходной у меня сегодня, – пояснил он изрядно проголодавшемуся Мишке, который, в пол-уха слушая родственника, с аппетитом уплетал бутерброды с колбасой.
Сначала они пошли на речку, где дядька тщательно осмотрел вытащенную на высокий берег лодку.
– Хорошая лодка, да ружьё особенно в здешних местах – наипервейшее дело! Жаль, мал ты ещё, – досадливо крякал дядя Володя, – а то бы мы с тобой на охоту сходили, на рыбалку. Знаешь, какие у нас места? – он любовно похлопал по деревянному, потемневшему борту лодки и прищурил глаза. – Закачаешься! А на рыбалку мы с тобой сходим. Обязательно! Погоди маленько, вода спадет, вытащу мотор и айда…
Мишка внимательно слушал своего родственника, абсолютно не понимая, куда и зачем должна падать вода и что означает странное и незнакомое слово «айда». Торопливо семеня и спотыкаясь, он поспешал за дядей Вовой, который вышагивал впереди.
– С поселковыми пацанами ты сам познакомишься, а мы идём к Егорычу. Он учитель и, вообще, знаток этих мест. А из меня какой рассказчик! – он сокрушённо взмахнул рукой и резко повернул к маленькому домику с весёлыми, яркими наличниками, который чудом удерживался на самом краю крутого берега.
– Егорыч! – громко позвал дядька, с трудом протискивая могучее тело в довольно узкую дверь. – Это я, Володя Карцев!
Мишка проворно шмыгнул следом и теперь с любопытством оглядывал маленькую комнатку с низкими, нависающими на голову потолками
– Ты дома? – вторично окликнул дядька хозяина, и из соседней комнаты выскользнул худой старик, держа в руках глиняный горшок.
– Дома я, дома! – старик приветливо кивнул головой и, поставив горшочек на стол, пояснил:
– Снадобье варю. Макаровне. Вчера приходила, чирьи, говорит, замучили. А ты чего орешь, прости меня Господи?! И тебя за то, что наградил тебя таким зычным голосиной!
– Что есть, то есть, – дядька виновато склонил голову. – Вот, племянника тебе привёл, Мишку. Не побудешь с ним, пока я в гараж схожу? – дядя Вова слегка подтолкнул мальчишку вперёд, а Егорыч, окинув смущённого паренька молниеносным взглядом, удовлетворенно кивнул головой.
– Иди уже, машинная твоя душа! А племянника я найду чем занять, – он взял у Мишки лёгкую куртку и повесил на гвоздик. Дядя Вова смущённо кашлянул и, облегченно вздохнув, исчез за дверью.
– Ну, давай знакомиться, – старик подошёл к Мишке и протянул ему костлявую руку. – Михаил Егорович, а попросту – Егорыч.
Маленький Мишка неумело сунул в сухую и жилистую ладонь свою крошечную ручонку.
– Мишка, – робко пролепетал паренёк и покраснел. – А кем вы работаете?
– Учителем истории. Работал, – поправил учитель и, приняв озабоченный вид, обратился к Мишке.
– Ты, тёзка, посиди пока, а я закончу свои дела, и мы с тобой будем готовить обед. А на обед у нас сегодня… – он задумчиво поднял глаза к низенькому потолку и торжественно провозгласил. – Мы с тобой будем варить полевой супчик! Слыхал про такой?
– Нет! – Мишка отрицательно потряс головой и с немым обожанием посмотрел на своего нового знакомого, общавшегося с ним, как с равным. Егорыч сунул ему в руки какой-то облезлый барабан с потемневшей от времени костью и кратко пояснил:
– Это шаманский бубен с колотушкой. Я тебе потом всё расскажу, если тебе будет интересно.
За довольно длительный промежуток времени, который парнишка провёл в одиночестве, Мишанька успел рассмотреть всё убранство небольшой комнаты. И старый, потрескавшийся лук с парой деревянных стрел, и какие-то черепки, аккуратно разложенные на тумбочке, и длинный, неуклюжий балахон из шкуры неведомого зверя.
А потом они пошли на берег реки, где на костре готовили вкуснейший обед. Простенькая, но сытная и питательная похлёбка из картошки, кусков мяса и лука. Мишка наелся до отвала неведомого доселе варева, аппетитно пахнувшего дымком. Его неумолимо потянуло в сон.
– Егорыч, – сонно пробормотал Мишка. – Расскажите что-нибудь про Север.
Старик, прекрасно понимая Мишкино разморённое состояние, привёл его домой, уложил на старенький диван и, укрыв лоскутным одеялом, принялся говорить простыми и доступными для шестилетнего ребёнка словами. Великолепный знаток истории, радуясь про себя, что ему попался самый терпеливый и благодарный слушатель, старик рассказывал про образование посёлка, про несметные залежи соляных россыпей, которые скрывала от людского глаза богатая северная земля.