Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)
Шрифт:
– Андрет...
– произнес он одними губами. Кровь потекла изо рта, превращая светлое золото Дома Арафинве в червонное.
– Я здесь, любимый...
– голос или ветер?
– Андрет... Больно...
– Закрой глаза, любовь моя, и все пройдет... я рядом... я с тобой...
...Со сдавленным воплем боли и ярости Ангарато бросился к телу брата и встал над ним с мечом...
ПОЕДИНОК. 457 ГОД I ЭПОХИ
По исчерна-серой равнине, загоняя коня - вперед, вперед, вперед пепел заглушает частый перестук копыт. Серебряная стрела - всадник; лазурный плащ бьется за плечами - на север, на север, на север...
Никто не ждал, что Инголдо-финве, верховный король Нолдор, отправится сюда один. Он научился владеть собой - когда-то именно это делало его в собственных глазах выше порывистого и яростного Феанаро. Он надеялся, что отец думает так же. В глубине сердца гордился тем, что в его лице не дрогнул ни один мускул, когда, во власти белого гнева, Феанаро приставил к его груди острие меча. Сталь легко пропорола тонкое полотно рубахи, и из крошечной ранки выступила капля крови... Так же внешне спокоен был Нолофинве, когда небо над далеким берегом Эндорэ вспороли ярые сполохи пожара, хотя первым понял - горят корабли. И в бесконечную ночь Великого Исхода Нолдор во льдах Хэлкараксэ ни разу не дал он стону сорваться с губ. Даже когда умирала Эленве, и Тургон распростерся над ее телом, содрогаясь от глухих рыданий. Она не проронила ни слова упрека - только смотрела печально, большеглазая умирающая птица, смотрела - даже мертвая... Слова были не нужны: виновен был он, предводитель. Но он не повернул назад... Ее могила - там, во льдах. Некому было оплакать ее - не было сил. Холод выжег слезы. Он стискивал зубы и шел вперед, а над его головой зловеще-праздничными знаменами колыхались полотнища ледяного огня. Не позволял себе думать ни о чем, кроме одного: выжить. Выжить, чтобы отомстить.
Лишь один раз он дал волю чувствам - когда стоял над телом отца, и слезы, кровавые в отблесках факелов, текли по лицу, и все, все видели это... Он не стыдился своего горя, но гордость заставляла ненавидеть за это Врага едва ли меньше, чем за гибель отца. И когда Феанаро выкрикнул слова клятвы, меч Нолофинве первым взлетел к небу. Он не клялся вместе с сыновьями Феанаро: он молчал. Но в тот час боль и ненависть пересилили затаенную неприязнь к старшему брату...
...Дробный перестук копыт - на север, на север, на север... Серебряная звезда в колдовском сумраке - Инголдо-финве. Король Инголдо-финве - какая насмешка! король без королевства, король, чье слово - пепел на ветру... Он не надеялся победить бессмертного Валу; но лучше пасть в бою, чем ждать, пока псы - Моргота затравят его, как красного зверя. Ярость, ледяная ярость - холоднее льдов Хэлкараксэ: на север, на север, на север... Конь споткнулся - дурная примета; но король лишь стиснул зубы - вперед... Только кружит в тяжело нависшем над Ард-гален свинцовом небе - огромный орел, Свидетель Манве.
Всадник резко осадил коня, спешился - холодный чистый звук боевого рога разорвал мертвую тишину, эхо подхватило слова:
– Я вызываю тебя на бой, раб Валар, повелитель рабов!
Он не слишком надеялся на честный бой; глупо было бы верить в благородство Врага. А потому, когда навстречу ему вышел медленно и спокойно - один, король еще успел удивиться, прежде чем услышал:
– Что тебе нужно от меня, Нолдо?
Вала говорил спокойно и горько; какая-то усталость чудилась за этими словами - бесконечная усталость Бессмертного.
Финголфин ответил не сразу. Словно, выкрикнув слова вызова, растратил весь свой гнев - внезапно он ощутил безразличное спокойствие, и даже мысль о предстоящем поединке не вызывала в нем более прежней радости - жгучей отчаянной радости обреченного. Все осталось позади, в другой, прошедшей жизни - смерть отца, кровь Алквалондэ, ледяной оскал Хэлкараксэ, победы и поражения, радость и отчаянье; все, что было - бесполезный ненужный сор, пепел под ногами. Нет больше ничего: только он - и Враг. Последний бой, последний подвиг - да и подвиг ли? и - что проку в посмертной славе?..
– Ты бросил мне вызов - я здесь. Чего же тебе нужно от меня?
С тем же горьким спокойствием:
– Я пришел взять виру за смерть моего отца. И ты заплатишь мне, Моргот - своей кровью.
– Мне не нужна твоя смерть.
Король коротко усмехнулся:
– Сначала нужно убить меня.
– Ты думаешь, мне это не под силу?.. Но я о другом: разве ты не желаешь мира для своего народа... Инголдо-финве?
– Я ненавижу тебя, - ровно и устало.
– Ты убил моего отца. Я пришел мстить.
– Мои ученики были казнены по слову Финве. И Гэлторн умер на моих руках - помнишь его? И все же...
– Разве твой прихвостень не передал тебе мое слово?
– снова усмешка.
– Думаю, у него хватило времени.
– Тебе не следовало так говорить, - глухо молвил Вала. Взвесил на руке черный щит, резким движением отшвырнул его в сторону - слишком тяжел для больных рук:
– Ты хотел поединка?
Финголфин молча поднял меч.
Силы были равны. Почти равны. Если бы не наручники, не обожженные ладони... Впрочем, Вала старался забыть об этом.
"Если он думает, что я стану играть в благородство и брошу щит - он ошибся, - угрюмо думал Финголфин.
– Не время и не место для таких игр".
Черный меч рассек кольчугу короля как тонкую ткань; Финголфин невольно дернулся, словно хотел схватиться за раненое плечо - и внезапно увидел, как Враг повторяет его движение. Нолдо не стерпит насмешки ни от кого - тем паче, гордый до безумия король Инголдо-финве; гнев ожег его, как удар плети, и с яростным криком Эльф рванулся вперед...
На мгновение Валу охватило болезненное недоумение: "Что это? Почему со мной - так?.." Резкая боль - боль чужой раны - заставила его невольно дернуться, словно он хотел схватиться за плечо; в следующее мгновенье он едва успел отклонить удар, нацеленный в его сердце.
Эльф рассмеялся, увидев, как расплывается на черных одеждах Валы кровавое пятно. "Его все же можно ранить. Можно. Может, можно и убить..." Теперь он бился яростно и уверено, словно больше не ощущал боли от ран, наносимых врагом. Ее ощущал Вала.
– Я еще отмечу тебя... так, что ты... нескоро забудешь... эту встречу!
– с гневной радостью выкрикнул Финголфин.
Вала не ответил. Теперь Эльф метил в лицо и в горло; длинная рана рассекла правую руку Валы от локтя до запястья, до тяжелого железного браслета - он с трудом удерживал меч. Семь ран нанес ему Финголфин, хотя и сам был не раз ранен; Вала терял кровь - терял силы - и, чувствуя это, впервые крикнул страшно и яростно. Король отшатнулся - и, оступившись, упал навзничь.