Черная моль (Черный мотылек) др.перевод
Шрифт:
— Почему это следовало?
— Да как же можно в него не влюбиться? Он такой жутко обаятельный, что я и сама не отказалась бы выйти за него замуж!
И она склонила головку, чтоб скрыть мечтательную улыбку, заигравшую у нее на губах.
— Прости, не понял? — растерянно спросил О’Хара.
Миледи водила пальчиком по узору на юбке.
— Ну, в том случае, разумеется, если б уже не была замужем за тобой, Майлз.
Но О’Хара заметил улыбку. Глубоко вздохнул и траурным тоном заметил:
— Река
Пальчик миледи дрогнул и замер. Затем она коснулась руки Майлза.
— Это скверная шутка, Майлз.
Он засмеялся и стал играть ее локонами.
— Но ты сама напросилась на нее, звездочка моя!
— Ничего я не напросилась. А что касается Джека, дорогой…
— Я думал, речь идет именно о Джеке.
— Майлз, ну когда ты наконец замолчишь и будешь слушать, а?
— Уже слушаю, дорогая.
— Хорошо. Так вот, как я уже говорила, вчера я ездила в Литтлдин и познакомилась с мисс Болей.
— Ну и какое она произвела впечатление?
— Диана изумительно красива… какие глаза, Майлз! А какие волосы!.. Мисс Болей тоже очень мила и такая забавная! Мы угощались, а потом я заговорила о Джеке…
— Надеюсь, ты не назвала его Карстерсом?
— Да нет, какой же ты глупый! Конечно, нет! Так получилось, что мисс Болей упомянула его первой и назвала мистером Карром. Ну и я тоже стала так называть… И заметила, что сама Диана не обмолвилась о нем и словом и вид у нее при этом был точно замороженный, что, разумеется, убедило меня, что она влюблена в него по уши.
О’Хара искренне изумился.
— Но отчего это ты пришла к такому выводу, раз она вообще о нем не говорила, а, девочка?
— Этого тебе никогда не понять, дорогой. Просто потому, что ты мужчина. Ладно, неважно, пришла и все. Мне страшно понравилась Диана и я решила поговорить с ней наедине. Сказала, что очень люблю розы, и она тут же вызвалась показать мне сад. Того мне и надо было. И вот мы пошли, вдвоем. Думаю, я тоже понравилась Диане, потому что…
— Ерунда!
— Да замолчи ты, Майлз! Потому что она оттаяла и стала так дружелюбна. И мы все говорили и говорили…
Тут она уловила над головой какое-то движение и услышала, как муж деликатно кашлянул. Вопросительно приподняла бровки.
— В чем дело, сэр?
— Ничего особенного, звездочка, ровным счетом ничего. Продолжай… Так ты говорила?..
— Да, говорила! — тут глаза ее сверкнули, но она сдержалась и прикрыла их ресницами. — Но сказать тебе всего просто не могу.
Муж издал вздох облегчения.
— А если и дальше будешь вести себя столь непристойным образом, то вообще ничего не скажу!
Удовлетворенная тем, что он не посмел возразить, она продолжила:
— Итак, мы поговорили по душам, и из того, что она сказала и о чем умолчала, я сделала вывод, что Джек по какой-то дурацкой причине не сделал ей предложения.
— По дурацкой, дорогая? — перебил он ее.
— Ах, знаю, тебе, разумеется, эта причина кажется вполне обоснованной, но вот что я скажу, Майлз: жестоко так обращаться с бедным ребенком! И знаешь, ей даже все равно, что он разбойник!
— Но дело тут совсем не в том… Я так понял, что…
— Да, но он мог бы сказать, что ни в чем не виноват! О, Майлз, ну что ты на меня так смотришь! Конечно, мог! Клянусь, если б ты посмел обращаться со мной подобным образом, я бы ни за что не приняла тебя, до тех пор, пока бы ты не раскаялся! И я намерена поговорить с Джеком.
— О, это будет завлекательное зрелище, уверен. Однако подумала ли ты, как можешь ранить при этом его чувства?
— Но он не понимает… Теперь я совершенно уверена, она была бы счастлива стать его женой и…
— И ты считаешь, что Джек должен набраться наглости просить ее об этом, зная, в каком он сейчас положении?
— О!.. Ну я не знаю, не знаю!
— Я тоже, любовь моя. Джек прав. Сперва ему надо отмыть свое имя от грязи.
— Тогда скажи на милость, отчего он это не делает? — воскликнула Молли.
Настал черед Майлза показать свое превосходство.
— Дело в том, девочка, что тебе этого все равно никогда не понять, просто потому, что ты женщина.
Леди О’Хара пропустила мимо ушей эту ремарку.
— Но что можно сделать?
— Ничего. Он должен решить все сам. Некогда он заставил меня дать слово, что я буду хранить его тайну, иначе я уже давно поговорил бы с Ричардом.
— Ненавижу этого Ричарда! — воскликнула миледи. — Злой, эгоистичный тип! А теперь Джек настаивает, что должен уехать, и немедленно и, если б ты только видел, какое отчаяние отразилось на лице Дианы, стоило мне упомянуть, что он снова собирается за границу! Майлз, мы должны удержать его здесь как можно дольше! О, дорогой, как все это ужасно!..
Тут О’Хара предупреждающе сжал ее руку и она умолкла. Через лужайку к ним направлялся милорд.
— А я опозорился, — заявил он. — Сидел с вашим бесенком, Молли, и когда он окончательно разбушевался, дал ему нитку бус, что вы оставили на столе, чтоб успокоить.
— Мои любимые индийские деревянные бусы!
— Да, кажется так. Ну вот, краска с них сошла, а когда Джейн вернулась, Дейвид выглядел так, словно подхватил какую-то страшную болезнь. Она так перепугалась, бедняжка, — он уселся в пустующее кресло Молли и стал оттирать носовым платком зеленое пятно с пальца.
Молли рассмеялась.
— Бедная Джейн! Ей предстоит нелегкая работа, отмывать этого бесенка! А вы поспели как раз вовремя. Мы говорили о вас.
О’Хара едва не застонал и, хмуря брови, многозначительно покосился на жену.