Черная река. Тоа-Тхаль-Кас
Шрифт:
— Она утащила мою наживку! — пожаловался Слим.
Увидев, как забурлила вода от поднимающейся форели, я хлестнул удочкой, и муха повисла над водой в самое время. Рыба подскочила, прошлась на хвосте по воде, отряхнулась, снова подпрыгнула и бросилась в глубину позади плота. Я чуть не остался без пальца. Форель замедлила ход, только утащив половину запаса лески. Слим греб следом за рыбой, а я потихоньку подводил ее к краю плота, где Слим поймал ее сеткой.
— Фунтов девять-десять, — объявил он, перед тем как снять рыбу с крючка. — Здоровая и жирная.
Мы вернулись на отмель, но ветерок повернул на сто восемьдесят градусов, и прыгунов больше не было. Слим закидывал удочку снова и снова.
Наживка была уже почти у плота, когда вдруг ее схватила рыба. Сняв форель с крючка, мы прикинули, что в ней должно быть фунтов одиннадцать-двенадцать. Как и первая, это была крепкая и сильная рыба.
Крупную форель мы со Слимом обычно берем сачком. Это лучше для рыбы, которую не приходится вконец изматывать, прежде чем снять с крючка. Даже действуя с предельной осторожностью, иной раз мы вынуждены помогать рыбе прийти в себя, пока она наберет кислорода и восстановит силы, чтобы уплыть. Если у нее нет кровотечения или ушиба внутренних органов, она все равно выживет. От потери крови рыба гибнет. Рыболовы на живца, особенно специалисты по кетовой икре, часто обнаруживают, что крючок вонзился в верхнюю часть желудка. Именно в этом случае рыба теряет много крови.
Ветер, который за всю грозу был не больше пяти узлов, опять повернул на сто восемьдесят градусов, и рыба снова начала искать корм на поверхности. Но черные полосы дождя молотили воду, молния била в вершину горы и целилась вилкой в гнездо скопы. На озере было небезопасно. Мы пристали к берегу и разожгли костер.
Сэк появился из-за сосен и присоединился к нам, отряхнувшись и окутав нас скунсовой атмосферой. На прошлой неделе, обследуя пенек, он напоролся на скунса, который тут же надушил его. Я окунул пса в томатный сок, выкупал его с мылом, а потом опрыскал дезодорантом, но в мокром виде он по-прежнему распространял запах скунса, висевший над ним, как облако. «Фу, как от тебя несет», — сказал я Сэку. Тот серьезно оглядел себя и поднял на меня взгляд, говоривший: «Что поделаешь, я и сам себя едва выношу».
Гроза длилась полчаса. Потом мы удили ниже по озеру то с донной, то с поплавочной удочкой и всякий раз успешно. Ни один вид спорта не заменит рыбной ловли. Ею можно заниматься в любое время, были бы только досуг и желание. Не надо ждать, пока устоится погода, пока потеплеет или похолодает или пока начальник уедет по делам. Стихии влияют на рыбную ловлю, но сидеть на привязи из-за того, что одна из них проявляется не в полном соответствии с нашими планами, — значит попусту тратить драгоценные свободные часы.
Удочка с наживкой, катушка, леска составляют единую снасть, все части которой пригнаны друг к другу. Мне больше всего нравится удилище из расщепленного бамбука, но хорошее пластмассовое я предпочту плохому бамбуковому, хотя, ясное дело, пластмасса с бамбуком не идет ни в какое сравнение. Удилище должно быть прочным, с упругим концом, быстро возвращающимся в исходное положение. Движение должно почти равномерно передаваться по всей длине от конца к черенку. Хорошая удочка закидывается без усилий. За хорошей удочкой, даже пластмассовой, надо ухаживать любовно. Большинство рыболовов скорее даст взаймы свою невесту, чем удочку. Я никогда не укладываю влажную удочку в плотно закрывающийся чемодан: от сочетания жары и сырости удочка быстро «сварится» — потеряет упругость, расклеится, станет ломкой. Катушка должна быть легкой, но не хлипкой и большой, чтобы кроме основной лески с приманкой на ней уместился хороший запас лески. Я ловлю на муху и стальноголового лосося, и форель; у меня две катушки «харди» разного размера, обе с запасным барабаном. Некоторые рыболовы берут по два комплекта снастей, но, как и у ружья, у каждой снасти свои особенности, так что все равно привыкнешь к какой-то одной и она станет любимой. Из лесок я предпочитаю крученую и для поплавочной, и для донной удочки. На катушках у меня укреплены поплавки, на запасных катушках — грузила, и, когда нужно, я быстро меняю катушки. Леску номер 8 с девятифутовой удочкой я могу забросить на такое же расстояние, как леску номер 10 с удочкой «харди» для стальноголовых. За годы службы эта тяжелая удочка несколько ослабла под грузом рыбы и мокрой лески, и теперь ею лучше орудовать с номером 10, чем когда-то с 11-тым. Обе можно закинуть почти на тридцать метров, но дальность — это еще не все.
При таком снаряжении мои расходы минимальны. Поводки у меня трехметровые, и они недороги. На наживки некоторые тратят много денег, но это не обязательно. Лучше потратить эти деньги на крючки. Трудность насадки на самом деле преувеличена, даже новичок может привязать муху на хороший крючок.
Помимо снаряжения рыболову нужно знать насекомых. Хороший рыболов на муху умеет приспосабливаться к обстоятельствам. Он вычисляет, почему рыбу не трогают его ухищрения, и меняет подход. Он знает, между прочим, что в ручьях и озерах форель во многом питается живущими в воде личинками крылатых насекомых, а также насекомыми, которые проводят под водой всю жизнь. Временами каких-то личинок становится особенно много, и тогда рыбе под водой раздолье. Еще он знает, что радужная форель, бывает, роет носом землю, выкапывая со дна озера всевозможный корм, особенно на мелководье с мергельным дном или таким дном, какое любят гагары. Личинки разнокрылых и равнокрылых стрекоз, поденок, веснянок, ручейников, мелкие улитки и пиявки, а также креветки, зарывшиеся в донный хлам после любовных похождений, — все идет на корм рыбе.
Я стараюсь как можно больше узнать об озере, на котором ужу, и о его окрестностях, о том, что происходит в воде, что за твари ползут на берег, кто летает над водой, что в желудке у рыбы. Рыболов, не интересующийся этими мелочами, проторчит попусту у воды в самые благоприятные дни. Кое-что можно узнать ночью, посветив мощным фонарем трех-шестиметровую водную толщу до дна. Нужно только пошебуршить дно шестом, личинки и пиявки сразу же заползают, и тогда можно будет придумать, с какого бока подбираться к рыбе, у которой природного корма хоть отбавляй, — конечно, если озеро не изгажено отходами.
Летом на иных озерах есть дни, когда рыба словно пропала. Может, у нее «разгрузочный день» и она сидит на одном планктоне? На самом деле рыба, конечно, есть, по крайней мере в наших озерах. Чем же кормятся эти скользкие твари? Не обращайте внимания на пессимистов, говорящих, что рыба ушла, что жарко, что рыбы нет. Подойдите к делу творчески: налаживайте удочку, проводите муху, приспосабливайтесь к жизни как она есть. Например, подвяжите побольше грузил, чтобы дойти до термоклина, особенно в середине лета, когда озеро гладкое как стекло.
Ловля на личинку донной удочкой покажется новичкам непонятным новшеством, но ветеран оценит это изобретение. Педант, который принципиально ловит только на сухую муху и должен, хоть убей, увидеть, как бурлит вода и форель поднимается на поверхность, не поймет, в чем прелесть такой ловли, когда наживку погружают чуть ли не до самого дна и потихоньку ведут. Пожалуй, для души в этом меньше отрады, чем при ловле на сухую муху. Во всяком случае эта ловля закаляет терпение, так как при ней торопиться забрасывать снова нельзя. И она развивает у рыболова тонкость осязания — ведь форель иногда выплевывает наживку в мгновение ока.