Черная смерть
Шрифт:
В отличии от крестьян мои парни не стали судорожно метаться по пирсу. Сработала выучка, которую сержант заколачивал в них уже вторую неделю. Спокойно но быстро, они подошли к нашей поклаже и принялись облачаться в доспехи и разбирать оружие. Я тоже подбежал туда и схватил с ящика свой бацинет и рукавицы. Всё остальное — кольчуга, гамбезон, ботинки и кацбальгер были и так при мне.
— Кто враг? — ко мне подбежал Бернард, на ходу натягивая на голову салад и проверяя, как ходит меч в ножнах.
— Упыри, — коротко бросил я, — Только не те, что на севере,
— А что гарнизон?
— Попросили помочь. За щедрую плату. Я согласился.
— Ясно, — кивнул Бернард, глядя на то, как судорожно суетятся караванщики, затаскивая ящики с грузом обратно на борт барж. Проталкиваясь сквозь них по пирсу пробежала Айлин. Схватила впавшую в оцепенение Бъянку за руку и поволокла её обратно к барке. В последнее время супруга Тура всё-таки немного оживилась, но иногда на неё всё равно накатывало оцепенение и безразличие ко всему происходящему. Особенно в ситуациях, когда надо действовать быстро, а не стоять столбом. Тут мог бы помочь нормальный психолог, но у нас в отряде таких, увы, не водилось. Да и в местном средневековом мирке впрочем тоже.
— Значит будем работать, — продолжил сержант, — Стены тут как?
— Их считай что нет. Высокий каменный забор без парапета. Сомневаюсь, что он их остановит. Разве что задержит и не даст навалиться им всей массой сразу. Тварей что-то от тридцати до пятидесяти штук. Точно сказать сколько — не могу, не считал. Выглядят дохлыми, но на деле живучие суки. Их убить можно разве что расчленив или пробив череп.
— Ну, уже хоть что-то, — скептически покачал головой Бернард, — А местный гарнизон?
— Двадцать человек. Вроде как кирасиров с алебардами. Биться будем на знамённой площади. Той, что перед морскими воротами.
— Хорошо, — кивнул Бернард, — Тактика следующая — выстраиваем полукаре. Стража прикроет фланги. Кого успеют — убьют арбалетчики. Остальных первый ряд обездвиживает копьями, второй — пробивает головы, — он повернулся к солдатам, закончившим облачаться в доспехи и крикнул, — Стройся сучье семя. Идём к южным воротам. Шевелите ногами, живей-живей! Тур…
Здоровяк понял сержанта без лишних слов. Рёв боевого рога прокатился по площади в третий раз. Бойцы выстроились быстро но без лишней суеты. Бернард молча кивнул мне и мы двинулись обратно, к знамённой площади и воротам, возле которых уже собирались городские стражники.
Усач не соврал. Их было действительно около двух десятков человек. Пятнадцать алебардистов, закованных в тяжелые цельнокованные кирасы и восемь арбалетчиков в обычных набивных стёганках. Негусто. Но и не пусто.
— Вот они, — махнул рукой в нашу сторону усач, что-то втолковывавший своему командиру. Тот скептично осмотрел на наш отряд, но затем молча кивнул и хотел было что-то сказать, но его прервал низкий гортанный рёв, донёсшийся из-за стены.
— Идут! Они идут! — заорал единственный дозорный, оставшийся на надвратной арке и кинулся к лестнице ведущей на площадь.
Стражники забегали. Начали
— Мы центр, вы с боков, — рявкнул я, направляя отряд в середину площади, и распихивая стражников в стороны. Времени на то, чтобы объяснять тонкости тактики и стратегии не осталось. Враг был у ворот.
Командир стражи не стал спорить. Рявкнул на своих бойцов и они тут же расступились, освободив место моим парням. Пробегая мимо меня он успел бросить короткую фразу: «Они боятся шума».
— Стена щитов, — заорал я, — Копья опустить. Стрелки — стрелы наложить. Ждать команды. Давай, парни, живей, шевелитесь.
Выстраивающиеся щитовики оттеснили меня во второй ряд. И почти тут же мне пришлось отступить в третий, к Бернарду и Туру, чтобы не загораживать арбалетчикам сектор обстрела. Зараза. Не привык я прятаться за спинами других. Но иногда и правда лучше не мешать, чем лезть вперёд ломая собственный…
Додумать мысль я не успел. Её прервал тяжелый, глухой рёв раздавшийся с той стороны стены. Затем последовал тяжелый удар. Ворота заскрипели на старых петлях, подаваясь назад. Посыпалась ржавчина с засова, упёршегося в железные скобы. Ещё один удар. И ещё. Засов скрежетал. Сыпалась ржавчина. Но ворота по прежнему стояли крепко.
Внезапно удары прекратились. Глухой утробный рёв тоже. Над площадью повисла тяжелая, пугающая тишина, нарушавшаяся лишь едва различимым криком береговых чаек. Длилось это несколько долгих, напряженных мгновений. А затем, за край стены рядом с воротами ухватилась тощая когтистая лапа.
Глава 4
«Полководец»
Над стеной показалась первая изуродованная морда. Тут же раздались щелчки арбалетов. Несколько болтов просвистели прямо над головой твари. Один — чиркнул по щеке, оставив на ней глубокую кровоточащую борозду.
— Отставить! — рявкнул я, — Ждать команды!
Арбалеты слишком долго перезаряжать, болтов у нас к ним немного, так что и тратить первый залп в молоко не хотелось совершенно. Хотя бойцов понять было можно. При виде этих страхолюдин и у меня бы на спусковой скобе палец дрожал.
Над стеной появилась вторая голова. По камню заскребли длинные, крючковатые когти. Третий монстр медлить не стал. Одним ловким движением он перемахнул через гребень стены и тут же, словно лягушка, приземлился на все четыре лапы.
— Давай, — крикнул я.
Снова послышались щелчки арбалетов. Два болта впились суке в грудь, тут же отбросив её назад. Один засел глубоко в черепе. Однако монстр сдаваться явно не собирался. Он зарычал, схватился за древко стрелы и рванул её прочь из себя. И тут же рухнул на землю, воя и скребя по брусчатке лапами. Упоры стрелы врезались в плоть и доставили твари жуткую, почти нестерпимую боль. Монстр ещё пару раз дёрнулся и затих. Умер от болевого шока. Вокруг его груди и головы по брусчатке начали медленно расползаться пятна бурой крови. Но нам уже было не до него.