Черное евангелие
Шрифт:
Премьер-министр молча выслушал эти соображения. На его лице не дрогнул ни один мускул.
Действительно, он много надежд возлагал на свою поездку в Европу. Его предшественник по позапрошлому кабинету посетил Соединенные Штаты и успешно завершил там важные переговоры. Непосредственный же его предшественник побывал в Советском Союзе и заключил там тоже важное соглашение. Премьера мучило тщеславие. А этот случай с орденом действительно может испортить ему карьеру. И он внял совету своего друга.
Через несколько дней начальнику департамента полиции позвонил по
— Послушай, дружище, кто там у тебя так усердствует в деле об убийстве стюардессы!.. Не пора ли с этим кончать?
16
А в это время сыщик Фудзисава в поте лица своего старался доказать, что алиби отца Торбэка фальшивое.
С этой целью он направился к старосте церкви японцу Сумиеси.
Сыщика поразил богатый дом старосты.
Церковь святого Гильома своим служащим-японцам платила очень низкое жалованье, а у Сумиеси была даже собственная машина. Квартиру он занимал небольшую, но обставлена она была с исключительным комфортом. Сразу чувствовалось, что тут живет состоятельный человек.
Фудзисава недоумевал, каким образом Сумиеси ухитряется так роскошно жить? На свое жалованье? Ведь Сумиеси получает примерно столько же, сколько и он, Фудзисава.
Сыщик попросил Сумиеси помочь следствию. Кто-кто, а староста ведь должен хорошо знать отца Торбэка, поэтому было бы хорошо, если бы он собрал и представил точные сведения о местонахождении отца Торбэка второго, третьего и четвертого апреля. Полиция была бы ему очень благодарна.
— А срочно ли вам это нужно? — спросил Сумиеси.
— Хотелось бы к завтрашнему дню, — ответил Фудзисава.
— Право, не знаю. Дело-то хлопотное. Пожалуй, не успею.
— А сколько вам нужно времени?
— Дня три, не меньше.
Однако уже на следующий день Сумиеси подготовил нужные сведения.
Странно, недоумевал Фудзисава, вчера говорил, что ему потребуется не меньше трех дней, а сегодня уже готово.
Сумиеси встретил детектива приветливо, провел его в комнаты и, вытащив из портфеля вчетверо сложенную бумагу, развернул ее перед сыщиком. В ней по часам было расписано местонахождение отца Торбэка первого, второго и третьего апреля.
Но и в этом документе алиби отца Торбэка подтверждалось людьми, так или иначе связанными с церковью, в основном либо прихожанами, либо священниками.
Фудзисава обратил внимание Сумиеси на это обстоятельство и спросил, не может ли он в качестве свидетеля назвать какое-нибудь постороннее лицо.
— Чего вы в конце концов хотите? Это все уважаемые люди. Каких еще свидетелей вам нужно?
— Не сердитесь, пожалуйста, — попытался успокоить его Фудзисава. — Вы очень быстро подготовили сведения, вот я и подумал, что вы опросили только тех, кто находился под боком.
— Это верно. Но повторяю, все эти люди заслуживают полного доверия. А священнику подобает все время находиться с верующими. Как же иначе? Я думаю, пора оставить нашу церковь в покое, да и отца Торбэка тоже, невиновность его уже доказана. Ищите настоящего убийцу, а к нам больше не ходите.
После встречи сыщика с Сумиеси отец Билье принял новые меры предосторожности.
Почувствовав, что полиция будет проверять свидетельские показания, которые по его указанию Сумиеси представил Фудзисава, он размножил их на ротаторе и роздал влиятельным прихожанам, которых собрали в церкви. Билье обратился к ним с такой речью:
— Полиция подозревает отца Торбэка в убийстве стюардессы. Только люди с сатанинскими душами могут допустить мысль, что слуга господа нашего способен на такое злодейство. Они, очевидно, обратятся к вам, чтобы опровергнуть алиби отца Торбэка, которое подтверждено свидетельскими показаниями. Ознакомьтесь с ними. Здесь указано местонахождение отца Торбэка в трагические дни, указано с абсолютной точностью. Да и среди вас есть люди, бывшие в эти дни с отцом Торбэком. Некоторых он ведь даже отвозил на машине домой.
Отец Билье строго посмотрел в дальний угол, где сидели двое прихожан, которых, как было ука-заио в записке, переданной Фудзисава, отец Торбэк отвез в тот день домой на машине Встретившись со взглядом отца Билье, те согласно закивали головами.
Предположение отца Билье оправдалось. Полиция стала проверять свидетельские показания.
И тут власти встретились с единым «свидетельским фронтом».
Правда, кое-что в показаниях свидетелей оставалось неясным. Взять хотя бы день второго апреля. В десять часов, как они подтверждали, отец Торбэк лег спать. Ну, а после десяти? Разве он не мог потихоньку покинуть свою келью и уехать на пресловутом «рено»?
Далее. Третьего апреля, как показали свидетели, Торбэк присутствовал в шесть часов вечера на богослужении в семинарии. Но его присутствие на этом молебне вовсе не требовалось. А самое главное, в этот день, то есть в день убийства, он якобы лег спать в десять часов. Но разве и в этот вечер он не мог уехать снова на машине?
В общем алиби отца Торбэка вызывало сомнения, но формально полиция ничего не могла сделать.
А тут еще эти верующие! Они открыто выражали свое возмущение действиями полиции. Слыханное ли это дело — подозревать священника в убийстве?! Департамент полиции буквально осаждали приверженцы ордена святого Василия.
Японцу Сумиеси отец Билье дал особое задание — он повсюду, где только мог, заявлял, что это дело «состряпано» департаментом полиции, чтобы ослабить влияние ордена в Японии.
— Департамент полиции, — говорил Сумиеси, — явно преследует наш орден! Несмотря па полное отсутствие улик, они решили добиться ареста отца Торбэка! А с каким изуверством его допрашивали! От такой пытки всякий бы попал в больницу! Нарушаются элементарные человеческие законы!
Особенно полицию поразила, как выяснилось в дальнейшем, связь ордена с коммерсантом Ланкастером, этим международным контрабандистом, который разыскивался полицией многих стран. У Ланкастера было вымышленное имя, но тот факт, что этот тип считался своим человеком даже в посольстве одной крупной державы, огорошил полицию.