Чернуха
Шрифт:
Механические игрушки Ройса осмотрел другой специалист, но дефектов не обнаружил. Коммерсант вернулся домой.
Красавицы вели себя нормально, как всегда реагировали на молчаливые команды Ройса. Он поужинал и перед тем, как лечь в постель, проверил сексуальные возможности своих подруг. Механизм каждой девушки и здесь оказался в норме. Пак молчаливо позволяла делать с ней все, что хотелось хозяину… Катрин отвечала веселой взаимностью, а Камилла, как обычно, была особенно темпераментна. Она даже слишком утомила Ройса своей настойчивостью.
Казалось, что после столь насыщенного дня коммерсант должен был бы заснуть как убитый, но сон не шел. Мысли Ройса, пробежав по сегодняшним событиям, постепенно становились более благодушными. Он вспомнил
«– Божешь мой! – думал Ройс. – Неужели мне, бедному еврею из Херсонщины, удастся заставить зашевелиться всю эту огромную махину. Мой замысел приведет в движение народ, который два десятка лет только и делает, что ходит с плакатами и получает мировое пособие. Мне, Ройфинштейну, поставят памятники. Моим именем назовут улицы и города. О, божешь мой! Только бы не сорвалось. Нет, против Кристины устоять ни один мужик не сможет. Секрет Алмазного фонда будет в наших руках. Жидо-масоны изберут меня отцом ложи. Я женюсь на Кристине. Много золота, прекрасная молодая жена, уважение и слава! Разве это не цель для настоящего мужчины?! И только умом. Никакой крови… Все чисто по-человечески. Правда, Государственному секретарю придется немного поскучать на нашей квартире под надежной охраной… Что ж из того, волоса с его головы никто не тронет. Америка оккупирует Россию. И все я…»
Ройс вертелся на кровати от переполнявших его мыслей о собственной значительности. В номере ни звука. В соседней гостиной его механические девушки сидят в креслах. Они не могут сделать ни одного движения, пока не видят хозяина. Японцы так экономно сотворили свои автоматы, что те зря не расходуют ни милливатта энергии.
Мистер Ройс еще раз поглядел на часы – половина третьего. Катрин должна разбудить его ровно через час. Но тут Ройс услышал стук каблуков в гостиной… Неужели Катрин перепутала время?! Нет, что-то в механике его спутниц нарушено. Завтра надо попытаться найти Якуто Насимото. Что за странное исчезновение?! Опять шаги. По стуку каблуков теперь Ройс слышал, что встали все девушки. Это было невероятно…
Три пары каблуков, чеканя шаг, приблизились к двери спальной.
– Открой, милый, пора вставать…
– Девки, быстро по местам и чтоб я вас еще час не слышал, – закричал Ройс.
– Ройс! Открой дверь, мать твою… жидовская морда… – голос Камиллы изменился, стал мужским.
Ройс где-то уже слышал этот голос…
С треском дверь спальни вывалилась вместе с коробкой. И, когда три копии мисс Азии, Африки и Европы тонкими пальцами сжали горло Ройса, он в последний момент вспомнил, где слышал этот голос. В приемной редактора газеты «Совесть народа» верзила этим голосом требовал, чтобы Ройс разделся для обыска. В этот момент хрустнул шейный позвонок коммерсанта, и он больше ничего не мог видеть и слышать. А девушки по очереди вымыли руки в ванной и с беспечными улыбками направились из номера. Через несколько секунд они были в лифте, где подвыпивший турист из Финского штата, подмигнул и, представившись, с каждой поздоровался за руку.
К Лефортовской тюрьме Маша Невзорова успела за десять минут до условленного времени. Сердце девушки сильно стучало, и ей было жарко, несмотря на пронизывающий ветер.
Маша знала Москву, в основном, как ее знают приезжие. Улицы, где нет музеев или иных достопримечательностей, Невзорова никогда не посещала. Не удивительно, что в темноте она два раза заблудилась. И если бы не случайный прохожий, к которому, набравшись смелости, обратилась разведчица, она могла и опоздать. За неделю до операции Маша несколько раз прошла этот маршрут пешком. Но при дневном свете все иначе. Все по-другому. Маша растерялась и, увидев пожилого человека с пуделем, решила, что сам Бог послал ей его. В другое время, поразмыслив спокойно, она, возможно, и подумала, что. в это время суток случайных прохожих в Москве не бывает.
О готовящемся побеге инженера Чернухи из Лефортовской тюрьмы знало не так мало людей, как представляла Невзорова. Естественно, в курсе дела были жидо-масоны. Они осуществляли свой замысел через агента Ройса. Знал президент Иванов. Президент не дал согласие на свое непосредственное участие, но обещал, после звонка из Лефортово, полчаса не поднимать контрразведку на ноги. Связь Лефортовской тюрьмы с Кремлем была прямая и первым о побеге мог узнать только сам президент. Знали о замысле жидо-масонов и в руководстве общества «Совесть». Один из охранников тюрьмы был их человеком.
Корзухян и Дыбенко послали группу громил на перехват инженера. Прохожий с пуделем и был руководителем группы. Сторож Ахмедов, в первый и последний раз впустивший Ройса в помещение бывших центральных бань, являлся, по мысли Дыбенко и Корзухина, единственно приличным на вид и не вызывающим подозрение субъектом. Пуделя придумал Дыбенко. Журналист, как более изощренный в понимании психологических моментов, был весьма доволен собой. Собака – всего штрих, а как достоверно. Ахмедов обстоятельно объяснил Маше, как ей дальше следовать, и даже немного проводил в нужном направлении. Затем Ахмедов вернулся в подворотню, где притаились ребята из группы. Пудель жалобно повизгивал. Его всего лишь днем украли у одинокой старой девы со Страстного бульвара. Пес был больше не нужен. Ахмедов прижал голову пуделя к камню подворотни и достал из сапога нож. Собака не успела даже пискнуть, так ловко сторож отрезал ей голову, и пошел звонить в автомат на углу. Ребята из группы выразили восхищение ловкостью коллеги, и пока тот раздраженно стучал по рычагу неработавшего телефона, закинули голову и труп пуделя в открытый подъезд. Ахмедов должен был доложить руководству о встрече с девушкой и получить инструкции. Дыбенко и Корзухин лично руководили операцией и сейчас ждали звонка.
Расстроенный Ахмедов вернулся к ребятам.
– Придется ломать квартиры. Автомат не работает, – сказал он.
Все вошли в подъезд. Квартира номер один имела дверь; обитую искусственной кожей в трещинах и потертостях. Трое плечом легко ее вышибли. В коридоре телефона не было. Ахмедов и двое вошли в комнату. Сторож ощупал стену. Нашел выключатель. Вместе со вспыхнувшим светом раздался истерический крик. На стареньком диванчике, от ужаса натянув на голову одеяло, орала женщина. Ахмедов остался возле дверей, а двое подошли к дивану и резким движением сдернули с женщины одеяло. Она замолчала и расширенными зрачками уставилась на неожиданных посетителей. Оглядев дряблое тело пожилой женщины, Ахмедов брезгливо плюнул на пол:
– Где у тебя телефон, красотка?
Женщина не могла от страха вымолвить ни одного слова. Тогда двое стащили ее с кровати и поволокли к Ахмедову.
– Где у тебя телефон? – спросил Ахмедов еще раз и вынул нож из сапога.
При электрическом свете на ноже отчетливо виднелись следы свежей крови.
– У меня в квартире нет телефона, – глядя на нож, совершенно спокойно ответила женщина. – Телефон в нашем доме только в квартире на третьем этаже.
Ахмедов спрятал нож, махнул ребятам и группе, покинул;: квартиру, перешагивая через выломанную дверь. А женщина, оставшись одна, медленно стала оседать на пол. Ее неподвижные стекленеющие глаза отразили лампочку на потолке, так и не выключенную ночными посетителями.
Квартира на верхнем этаже оказалась пуста. На свое счастье, ее владелец заночевал у дочери в другом конце Москвы. Телефон работал исправно.
– Молодец, сейчас выезжаем… – ответил Дыбенко и хотел что-то добавить.
Ахмедов, прижимая трубку к уху, слышал какие-то звуки. Но голос редактора так больше и не проявился. Потоптавшись некоторое время на месте, озадаченный сторож положил трубку и вместе с группой побрел ожидать приезда начальства.
Всего этого Маша Невзорова не знала. Сейчас подкупленная охрана должна вывести Николая Васильевича из ворот Лефортовской тюрьмы. Как действовать дальше, они согласуют вместе…