Черные холмы
Шрифт:
– Ради бога, не начинай эту песню!
– Я обещал твоему отцу, - повторил Купер.
– Так что тут ничего не поделаешь. В-третьих, после того как у нас с тобой не сложилось, ты могла решить, что ничего для меня не значишь. На самом деле это не так.
– Какая разница, что между нами было когда-то? Нужно жить настоящим. Пусть отец считает, что ты присматриваешь за мной. Это его и маму, безусловно, успокоит. Но я не нуждаюсь в няньках. Ружье у меня всегда заряжено, и я умею им пользоваться.
– А ты когда-нибудь стреляла в
– Пока что нет. А ты?
– А я стрелял. В этом и разница, - ответил Купер.
– Теория - это одно, а практика - совсем другое. Послушай, Лил, у тебя серьезные проблемы.
– Не думаешь ли ты, что после сегодняшнего…
– Пока мы были наверху, рядом с пумой, этот тип снова вернулся к нашей стоянке. Он разрезал палатки и зашвырнул часть вещей в воду.
Лилиан опять ощутила ком в горле.
– Мне никто ничего не говорил…
– Я сказал, что сам расскажу тебе. Он взял твою рубашку и измазал ее кровью. Все, что он делает, - не случайность. Это направлено против тебя.
Колени у Лилиан дрожали, так что ей пришлось сесть.
– Но зачем?… Какой в этом смысл?…
– Это я и хочу понять. Сейчас мы поужинаем, а заодно я задам тебе несколько вопросов.
– Почему ты, а не Билли?
– Думаю, он появится здесь завтра. А я хочу расспросить тебя сегодня. Кстати, где французский парень?
– Кто?
– пытаясь сосредоточиться, Лилиан потерла виски.
– Жан-Поль? Он в Индии… По-моему. А почему ты спрашиваешь?
– Вы с ним ссорились?
Лил изумленно воззрилась на Купера. Ей потребовалась пара секунд, чтобы понять, что он спрашивает ее уже как полицейский, а не руководствуясь личным интересом.
– Если ты думаешь, что это сделал Жан-Поль, то глубоко ошибаешься. Он не способен убить животное. И не способен причинить вред мне. Жан-Поль хороший человек. Он любит меня… или, во всяком случае, любил.
– Любил?
– Мы расстались, - Лилиан еще раз напомнила себе, что это не личная беседа.
– Мы не виделись с тех пор, как я уехала в Южную Америку. Расстались без ссор, очень мирно. Да, он сейчас в Индии. В командировке.
«Это легко проверить», - сделал себе заметку Салливан.
– Есть кто-нибудь еще?
– намеренно равнодушно спросил он.
– Кто-то, с кем ты встречаешься, или какой-нибудь незадачливый ухажер?
– Я ни с кем не сплю, - голос Лил звучал очень спокойно.
– И никто не пытается за мной ухаживать. Не понимаю, почему ты решил, что это личное.
– Твоя камера, твоя пума, твоя рубашка.
– Камера - это собственность заповедника. Пума моей не была. Она принадлежала только себе и никому больше. А рубашка с таким же успехом могла оказаться твоей, а не моей.
– Однако не оказалась. Может быть, ты кого-нибудь недавно оскорбила? Разозлила?
Лилиан покачала головой:
– Разве что тебя.
– У меня алиби, - он достал из шкафчика две тарелки и две чашки.
Лилиан раздражало то, как Купер ведет
– Организовать заповедник - не самое простое дело, - продолжил он.
– Необходимо получить лицензию…
– А еще оформить кучу документов, заплатить все необходимые налоги и тому подобное. К счастью, земля у нас уже была. Потом, когда мы устроились, удалось прикупить еще немного.
– Не думаю, чтобы все без исключения желали тебе успеха.
– Ты прав, сопротивление было… Причем не только среди местных, но и на уровне властей штата. Но я провела очень серьезную подготовительную работу. Выступала на всех городских собраниях в округе. Агитировала служащих национального парка. Я умею ладить с людьми, когда мне это нужно.
– Не сомневаюсь, - Купер пододвинул ей хлебницу.
– И все-таки…
– Нам пришлось иметь дело с людьми, которые боялись, что кто-нибудь из наших кошек сбежит из вольеров или станет источником эпидемии среди скота либо домашних животных. Но мы это уладили. Еще во время строительных работ мы приглашали к себе людей, объясняли им, как все будет выглядеть. Мы дали им возможность спрашивать и тем самым развеяли их опасения. Еще мы тесно сотрудничаем со школами и разными молодежными организациями, проводим обучающие курсы - на месте и по Интернету. Все это настраивает людей на более дружелюбный лад.
– Понятно. И все же?…
Лил вздохнула.
– Понимаешь, всегда есть такие, кто чем-то недоволен. Одни считают, что животные - это только объект для охоты, да еще разве что домашние любимцы. Другие видят в диком звере едва ли не божество. По их мнению, нельзя нарушать естественный порядок вещей. Для таких любой зоопарк - это тюрьма. Иногда, к сожалению, так и бывает… Я знаю случаи, когда животных содержали в ужасных условиях. Их плохо кормили, за ними практически не ухаживали, ну и так далее. Но практически всегда все неукоснительно выполняют необходимые предписания. И мы выполняем. Зоопарк в нашем заповеднике - это прибежище для животных. Следовательно, мы должны позаботиться об их безопасности и благополучии. А еще мы должны заботиться о безопасности и благополучии окружающих нас людей.
– Как насчет угроз в ваш адрес?
– Бывало и такое… Мы всегда сообщали в полицию, а наиболее агрессивные письма храним в особой папке в компьютере. За эти годы у нас было несколько неприятных инцидентов, однако во что-то серьезное они не переросли.
– Полагаю, это вы тоже задокументировали?
– Конечно.
– Дашь мне потом все копии.
– О как! Ты решил вернуться на службу?
Купер посмотрел ей прямо в глаза:
– Лил, я ведь помог тебе посадить эту пуму в клетку…