Черными нитями
Шрифт:
— Кир И-Ильман, вам слово.
Симан с видом неуверенного школьника ответил:
— Я выбираю Рейна Л-Арджана.
У-Крейн громко засмеялся. В-Бреймон одарил его холодным взглядом и на секунду обернулся к Рейну. Тот недоверчиво посмотрел в ответ. Что понадобилось сделать Ригарду, чтобы склонить учёных на сторону ноториэса? Дело ведь было не в голосе за Дарьяну?
— Кир Е-Мик, вам слово.
Марен улыбнулся плутовской улыбкой и поддержал И-Ильмана:
— Рейн Л-Арджан.
На несколько секунд лица присутствующих превратились в расплывшиеся пятна,
Два.
Два голоса в его пользу.
И ещё два — Триану С-Исайду.
В-Бреймон смог. А может, Нелан Э-Стерм или даже сам Вир — неважно, кто из них так умело сплёл свои паучьи нити. Первый этап пройдён. Чудом, самым настоящим чудом всю эту авантюру поддержали сразу двое. Он, ноториэс, стал на шаг ближе к короне.
Да ну нет. Послышалось. Не могло быть так.
П-Арвил снова поднял руки и с улыбкой произнёс:
— Уважаемые киры. Первый этап пройден. Сегодня вы выбрали двоих: Триана С-Исайда — члена торговой гильдии и Рейна Л-Арджана — инквизитора. Завтра они предстанут перед Народным собранием, и…
У-Дрисан грубо перебил Марена:
— Ноториэс? Или вы не заметили это клеймо? — он уставился на Рейна и прошипел: — А ну повернись-ка щекой, парень! Как во главе Кирии может встать тот, кто говорит со своим демоном?
Ригард закатил глаза и, едва сдерживая ярость, ответил:
— Крейн, твой лощёный щенок чем лучше? Как примут того, кто дальше Ре-Эста и Рин-Рина не был?
— О, давайте тогда всех помойных крыс позовём сюда! Может, мне уступить своё место какому-нибудь меняле из Канавы?
— Что ты, никакой меняла не знает столько способов надуть, как ты.
П-Арвил снова поднял руки и проговорил:
— Уважаемые киры…
О-Ренек перекричал его:
— Ригард, ты говорил, что представишь одного из народа, но не ноториэса же! Чего от него ждать?
Аст подобрался к Рейну и уверенно произнёс:
— Надо ответить.
Рейн растерялся, попытался поймать взгляд В-Бреймона, прося его совета. Всё, что надо было, избранники уже сказали. Им больше не давали слова.
— Хватит! — Аст стал настойчивее. Он быстро взъерошил волосы, затем сжал руки в кулаки и шагнул ближе. — Ты не товар в лавке, чтобы они так обсуждали тебя. Даже если им просили казаться.
«К чёрту всех», — подумал Рейн и подскочил со своего места. Да, Вир сказал вести себя иначе. Но его здесь не было. А ещё не было достаточно голосов, и не В-Бреймону заканчивать сражение за них.
— Да, я — ноториэс, — громко произнёс Рейн. Члены Совета цепкими взглядами уставились на него, и только Ригард закинул руки за голову и улыбнулся. — И что? — ответом стала тишина. Другие избранники тоже уставились на него. — Я послушал своего демона, это верно. И я сполна заплатил. Тридцать дней — невелик срок. Но не для мальчишки, который все эти тридцать дней мечтал о свежем хлебе, и чтобы боль прекратилась. Я расплатился за свой поступок. Кир Я-Эльмон, скажите, если это не так. Разве Церковь не признаёт ноториэсов исправившимися?
— Да, это так, — ответил Нол и сжал губы в тонкую линию.
— Из-за демона я лишился всего, но сумел перестать его слушать. Это позволило мне подняться от практика до второго советника главы Инквизиции. Я знаю, как живут кирийцы и чего они хотят. Я сам с Первой улицы, которая у границы Тары, но сейчас нахожусь в Доме Совета, на выборах короля. Вот мой пример, и я покажу людям, что они смогут обрести, если перестанут слушать своих демонов!
В-Бреймон одобрительно кивнул головой. И-Ильман ответил задумчиво:
— Даже среди учителей и врачей из нашей гильдии есть жители Тары. Им нужен тот, кто понимает их.
О-Ренек сурово откликнулся:
— Король-ноториэс — это позор! Таким нельзя давать шанс, их место — на рудниках Рьёрда.
Рейн убрал руки за спину и на обеих ладонях выставил вперёд средний палец. К черту их всех. Ещё посмотрим, чьё место на рудниках. Он почувствовал, что сейчас лучше промолчать, и сел. П-Арвил выпрямился и произнёс:
— Уважаемые киры, вы сделали выбор двух избранников, которые предстанут перед Народным собранием. Завтра Кирия выберет одну из двух дорог. Я объявляю тридцать пятое собрание Совета закрытым.
Послышались голоса, звук отодвигающихся кресел. Рейн сидел, не шевелясь, и внимательно смотрел на членов Совета. Ригард уже сыграл свою партию. Теперь его черёд, и всё зависело от тех слов, которые он скажет завтра перед Советом, перед Народным собранием. От того, чтобы стать королём, отделяло всего несколько слов, но подобрать их ещё никогда не было так трудно.
Глава 28. Народное Собрание
«Я — Рейн Л-Арджан, и мой род идёт от Арейна — основателя Церкви», — мысленно произнёс Рейн и уставился взглядом на каменный выступ на стене. «Я четыре года служил в Инквизиции и не словом, а делом защищал Кирию от…»
Мысли спутались. Аст, ходя кругом по комнате как разъярённый зверь, вцепился в волосы и зарычал. Всё не то! Что, ну что в этих словах могло убедить Народное собрание? Если только желание поглядеть, как толпа будет насмехаться над королём-ноториэсом!
Послышался смех Ригарда:
— Ты так пыжишься, будто на горшке сидишь! Отдохни.
Рейн сердито уставился на него. И как он только поверил ему — этому шуту, этому бывшему наёмнику? От него не стоило ждать настоящей помощи.
В-Бреймон, точно прочитав мысли, резко выпрямился и нахмурился.
— Послушай, парень. Я тебя выбрал потому, что знаю: ты под стать мне. Ты не растеряешься. Хватит бормотать себе под нос. Такие, как мы, не умеют строить планы, но когда появляется настоящее дело, тут же вцепляются в него зубами и не отпускают, пока не получат своё. Я бы мог найти того, кто составит за тебя речь, но ты сам с этим справишься. Я верю тебе и в тебя.
Рейн провёл рукой по лицу и вздохнул. Речь. А что, если он устал говорить? Вернее, не говорить, а врать. Казалось, сейчас легче ещё десяток раз обойти других и убить короля, чем подобрать верные слова.