Черными нитями

Николаева Лина

Мысли отчаянно метались в голове. Если дать Рису сбежать, Совет начнёт погоню и настигнет рано или поздно. Если сбежать самому, преследовать будут уже его.

Вариант один, и он знал о нём, знал, согласился и всё равно мечтал, что кто-то даст возможность убежать от решения, как по мановению волшебной палочки. Только ни черта такие чудеса не могли произойти. Он сам выбрал путь, в котором нельзя кого-то обойти: лишь убрать или отступить.

— Почему вы начали всё это? — тихо спросил Рейн.

Король горделиво поднял голову и уверенно ответил:

— Совет

отнял у меня самое главное. И когда появилось что-то взамен, я попытался это защитить. К чему вопросы? Ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты. Сделай своё дело.

«Своё дело», — слова отдались эхом. Хорошо дело!

— Хватит искать оправдания, — прорычал Аст. — Решил — так вперёд!

Рейн достал из кармана часы на цепочке, посмотрел на стрелки сквозь треснувшее стекло циферблата. Гвардейцы скоро придут. Всё вовремя. Всё по плану.

Он снял с пояса револьвер. Рис медленно поднялся, выдохнул и ответил тяжёлым, испытывающим взглядом. Рейн тоже посмотрел на него и снял маску. Хватит прятаться от своих поступков и всего прошлого. Это всё делал не кто-то другой, а он, он.

— Попытался защитить, — едва разжимая губы, повторил Рейн слова короля. Он тоже пытался защитить, но было ли его желание важнее желания Риса?

Рейн потёр клеймо и направил револьвер. Спектакль, умело поставленный Советом. Только зрители не знали, что это спектакль, а актёры чувствовали по-настоящему. От ноториэса ждали, что он не дрогнет там, где другие могли дать слабину. Не верили, что ноториэс способен на что-то хорошее. Наверное, они были правы.

Прозвучал выстрел. Рис дёрнулся и упал на пол. Во лбу зияла аккуратная дыра.

Рейн оглядел комнату и стал собирать вещи короля, то и дело смотря в сторону выхода. Спектакль продолжался. Рис ведь пытался «сбежать». Между тем, в особняке могли остаться другие приспешники Совета. Зато он успел. Вырвал главную роль. Люди оказались правы: чёртов ноториэс не дрогнул.

Глава 27. Совет

Рейн, сидя поодаль, внимательно наблюдал за членами Совета. Если собрание, где они обсуждали короля Риса и нападение наёмников, больше напоминало фарс, то сейчас оно превратилось в настоящее поле битвы.

Рейн одёрнул строгий чёрный жилет на светлой рубашке и провёл рукой по лбу, убирая испарину.

На улице лил дождь, но внутри зала стояла тяжёлая, давящая духота. По спине бежали струйки пота. Члены Совета так переглядывались, что, казалось, по воздуху вот-вот пробегут молнии. Они разом показали свои настоящие лица, и стало видно, это дикие псы, готовые перегрызть глотки за то, чтобы стать вожаком. Вернее, возвести своего короля.

В-Бреймон обернулся к Рейну и весело подмигнул ему. Другие кандидаты заметили это и вцепились в него взглядами. Рейн выпрямился и с ухмылкой огляделся, хотя от их глаз хотелось спрятаться, да что там спрятаться — сбежать, и побыстрее, подальше от этой битвы.

С момента смерти короля Риса прошло десять дней. На одиннадцатый, как велела традиция, собрался Совет, чтобы начать выборы. За эти дни с лица Ригарда не сходила улыбка хитреца, хотя помятый вид и круги под глазами выдавали, что время для него было нелёгким. Рейн не знал, как велась битва, но понимал, что шла она за голоса.

Марен П-Арвил призвал к тишине и звучно начал:

— Уважаемые киры, вы знаете, что для Кирии настало переходное время. Мы входим в новую эпоху, но прежде мы должны выбрать двух самых достойных из нас и представить их Народному собранию.

Марен сделал паузу, поправил тёмно-фиолетовую мантию и продолжил:

— Уважаемые киры, среди верных вам людей есть множество сильных, смелых, благородных мужей. Мы должны найти того, кто готов и разумом, и сердцем верно служить Кирии, кто не отступит.

Рейн фыркнул, скрестил руки на груди и сразу убрал. Ещё один спектакль. Члены Совета могли посадить на место своего избранника хоть цирковую собачку, лишь бы она гавкала, как им надо.

Рейн посмотрел налево, направо. За спинами Совета стояло шесть кресел, на которых восседали избранники. Всех он видел впервые — каждый держал имя кандидата в тайне, чтобы обезопасить его.

— Судьба Кирии в наших руках, — продолжил П-Арвил. — Так начнём же. Я прошу избранника от Церкви назвать себя.

Поднялся высокий худощавый парень в чёрно-белой форме церковников. Он сложил руки за спиной и уверенно произнёс:

— Моё имя Нел Я-Амран. Мой род идёт от великого Яра, — он быстро сложил кончики пальцев и приложил ко лбу. Кто-то издал короткий смешок. — Мы издавна служили Церкви верой и правдой. Мой следующий шаг — стать королём, чтобы очистить Кирию от чёрных голосов демонов и отступников. Я клянусь не оставлять службу и начать праведную войну с тьмой.

Рейн посмотрел на этого Я-Амрана. Он выбрал неверную позицию: король-фанатик даст слишком сильный перевес Церкви, а этого не хотел никто, кроме самой Церкви. Я-Эльмон явно был не так глуп, чтобы позволить сказать такое. Что же, Я-Амран специально говорил так, чтобы не получить голосов? Кого тогда решил поддержать Я-Эльмон?

— Нол, это твой сынок, что ли? — грубовато спросил глава гвардии Ньяр О-Ренек. Я-Эльмон смерил его уничтожающим взглядом и промолчал.

П-Арвил поднял руки со словами:

— Уважаемые киры, вам не терпится выбрать наилучшую судьбу для Кирии, однако я прошу вас выслушать всех кандидатов и обсудить их после выступления каждого. Пусть избранник от Инквизиции назовёт себя.

Рейн поднялся и, смотря над головами членов Совета на Аста, вставшего напротив, громко произнёс:

— Моё имя Рейн Л-Арджан. Мой род идёт от Арейна, основателя Церкви, и отец мой тоже служил Церкви. Однако я хотел не словом, а делом защищать Кирию и вступил в Инквизицию.

Хотелось плеваться. В этих словах вранья было больше, чем во всех рассказах о Яре и Аше, и были они под стать тому, что говорил Совет.