Черный гусар. Разведчик из будущего
Шрифт:
— Это ты получишь сразу, если согласишься, — проговорил фон Хаффман.
Кеплер уже собирался протянуть руку и взять деньги, но барон пододвинул их к себе и повторил:
— Они твои, но при условии, что согласишься. Мертвому они не нужны.
— У меня нет выбора. Я согласен, — молвил Иоганн и протянул руку, чтобы взять монеты.
— Не так быстро, — проговорил Игнат Севастьянович. Он протянул один серебряный, а второй вернул обратно в кошелек. — Не то чтобы я боюсь, что ты убежишь с моими деньгами. Как убежишь, так и поймают. Стоит только мне слово перед Фридрихом Августом замолвить, и на тебя тут же откроют охоту. Доставят живым или мертвым. Хотя последнее для тебя было бы лучшим исходом. Я опасаюсь совершенно другого. — Поймал удивленный взгляд громилы, улыбнулся и пояснил: — Поедем мы по землям Фридриха II, а с твоим ростом есть все шансы угодить к нему в гренадеры. Боюсь, что вытащить тебя из рук его величества у меня не получится. Сам нахожусь в немилости.
Иоганн взял монету. Барон улыбнулся и прокричал:
— Стражник!
Дверь в камеру скрипнула, и на пороге появился все тот же охранник.
— Принц позволил мне забрать с собой этого заключенного, — молвил Игнат Севастьянович, запуская руку за пазуху. — Вот даже бумага специальная имеется. — Тут же извлек ее из внутреннего кармана и протянул караульному.
Тот взял. Прочитал.
— Все нормально. Можете забирать его.
Подошел, снял кандалы с рук и ног. Кеплер потер запястья.
— Приятно чувствовать себя опять свободным, — проговорил он. — Не знаю, чем я теперь буду вам обязан.
— Будьте любезны, Иоганн, во время нашего путешествия не подведите.
— Постараюсь, но обещать не могу.
Охранник проводил их до самых ворот тюрьмы.
Протянул бумагу караульному, что нес там вахту. Тот тут же не замедлил их открыть, выпуская обоих наружу. Уже здесь, на улице, Игнат Севастьянович остановился.
— Вот что, Иоганн, — проговорил он, — я сейчас возвращаюсь в гостиницу. Завтра иду в городскую казарму за нашими товарищами, и уже к вечеру мы выступаем. Вы уж сами решайте, как вам поступить. Можете со мной, а можете уладить свои личные дела в городе, ведь, наверное, такие у вас имеются.
— Имеются. Вот только даже если бы их не было, в гостиницу я больше не пойду. Не желаю ее больше видеть.
— Хорошо. Поступайте, как желаете. Но знайте, я вас буду ждать в полдень у замка.
— Будет исполнено, господин барон.
Неожиданно для Кеплера барон протянул ему руку, давая понять, что теперь он бывшему солдату гарнизона доверяет. Последовало рукопожатие. Разбежались, как в море корабли.
Правда, прежде чем идти в гостиницу, барон направился на рынок, где продавали коней, и приобрел для себя черного жеребца. И лишь только после этого он добрался до гостиницы. Игнат Севастьянович разговаривать с хозяйкой не стал. Говорить, что Кеплер теперь свободен, не стоило. Бегом поднялся в номер. Начал собирать свои вещи. Потом лег спать. Не отреагировал, даже когда Герда ближе к двенадцати ночи постучалась в дверь. Зато утром в хорошем настроении он отправился к замку. Там у ворот его ждали всадники. Ровно пятьдесят человек. Барон выругался. Начал было корить себя за глупость, когда за спиной раздался голос Кеплера:
— А вот и я, господин барон.
Игнат Севастьянович развернулся и увидел великана. Тот держал под узду коня. На нем была все та же серая одежда, что и несколько дней назад. На поясе была прикреплена шпага. В двух кобурах, что были закреплены на седле, вложены пистолеты. Сухомлинов не сомневался, что те были заряжены.
Барон кратко описал их маршрут. Объяснил ситуацию, что была в немецких землях. Назначил заместителей, среди которых оказался и Кеплер, и лишь только потом дал команду выступать.
Их путь пролегал через Росток, Штеттин, Данциг и Кенигсберг. С таким отрядом Игнат Севастьянович рассчитывал посетить родной замок барона. Затем через Ригу прямиком в Ораниенбаум, где его уже будет ждать его высочество Петр Федорович.
— Иоганн, — раздался вдруг голос.
Фон Хаффман невольно вздрогнул. Что-то подсказывало, что обращались к нему, а не к Кеплеру, которого и рядом сейчас не было. Отряд разбил лагерь недалеко от Ростока, а сам барон отправился в город, чтобы разведать обстановку да заодно пополнить запасы. С собой взял юркого паренька по имени Зигфрид. Пока тот улаживал дела, он (барон фон Хаффман) отправился в трактир, чтобы перекусить в первый раз за все время путешествия по-человечески. То, что им удавалось добыть в пути от Киля до этого города, его, к сожалению, не устраивало. Иоганн, вспомнил вдруг Черный гусар, было вторым именем барона. Так называть его мог только человек из далекого прошлого фон Хаффмана. Те, с кем он познакомился совершенно недавно, знали его не иначе как барон Адольф фон Хаффман.
Игнат Севастьянович обернулся на голос и обомлел. Перед ним стоял Ганс Шнейдер. Гусар в темно-синем костюме стоял, опираясь на трость.
— Не ожидал вас, Иоганн, здесь встретить. Прошел слух, что вы бежали в Россию.
Барон рукой показал на соседний стул. Шнейдер тут же исполнил его просьбу, понимая, что просто так на вопросы его приятель не ответит. Подозвал трактирщика и заказал вина. Тот кивнул и тут же ушел выполнять его просьбу. Пока его не было, Игнат Севастьянович проговорил:
— Я поступил в России на службу к великому князю Петру Федоровичу…
— Тому, что, несмотря на свой возраст, в оловянные солдатики играет, — усмехнулся Шнейдер.
— Играет, — согласился фон Хаффман. — Пока в оловянные, а потом и свою армию иметь будет.
— Не верю!
— А ты думаешь, я сюда на воды отдыхать приехал?
— А разве нет?
— Для отдыха я бы выбрал место подальше от старины Фрица. Чай, небось до сих пор мечтает мне голову за ту злосчастную дуэль отрубить.
Шнейдер побледнел. Игнат Федорович заметил, что рука приятеля скользнула к эфесу шпаги.
— Брось, дружище, — проговорил он, — не думаю я, что у нас Фриц такой уж кровожадный. Небось, отошел. После многочисленных побед. Забыл, что у него когда-то в гусарах Адольф Иоганн фон Хаффман служил.
— Не знаю. Может, и отошел. Вот только неделю злился на полковника за то, что он тебе дал возможность скрыться.
— Неужели прознал старик, что именно он поспособствовал мне дезертировать?
Ганс удивленно взглянул на барона, и Игнат Севастьянович вдруг понял, что сболтнул лишнее.
— Не бойся, я про это Фридриху не сообщу. Не того я полета птица, чтобы с королем за одним столом сидеть да шнапс пить. Король ругался за то, что не приставил полковник к тебе человека, что не отходил бы от твоей кровати ни на минуту.
— Ну, что сделано, то сделано. Прошлое не вернешь.
— Не вернешь, — согласился Шнейдер. — Так, значит, ты в этих краях, мой старый друг, по делам?