Чёрный хребет. Книга 4
Шрифт:
Инстинктивно я пячусь назад, не желая сталкиваться с этим существом.
— С вами всё в порядке? — спрашиваю.
Идиотский вопрос, но тишина затягивалась, а я не хотел ещё дольше оставаться в ней. Что угодно лучше этого ужасного, тягучего молчания.
Чем ближе этот странный человек подходит ко мне, тем быстрее двигается. Теперь я уже не пячусь, а полноценно иду спиной вперёд. Он хоть и выглядит медленным и неповоротливым, но в руках у него оружие и очень не хочется узнать, зачем оно ему нужно. Несколько других людей, подальше, обратили
Теперь ко мне приближается сразу несколько человек и все такие же уродливые, как и первый.
— Ладно, — говорю. — Приятно было познакомиться…
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут что-то прилетает мне в бок, жалит огнём. Поднимаю руку и вижу старую, трухлявую стрелу, торчащую чуть выше поясницы. Рана не смертельная, тем более с красной жемчужиной в распоряжении, но очень болезненная. Теперь каждый шаг отдаётся сильной болью, приходится хромать, чтобы не заставлять поясницу двигаться.
Оборачиваюсь и вижу в стороне человека, который кладёт уже вторую стрелу на тетиву, а позади него то же самое проделывают другие. Иду прочь, стараясь передвигаться как можно быстрее и при этом не орать от боли.
— Ай, ай, ай…
Стоны вырываются сквозь сжатые зубы. Хума взлетела с моего плеча и теперь кружит над странными людьми с очень агрессивным видом.
— Убирайся! — кричит.
Она пролетает над человеком с мечом и издаёт прямо в него оглушительный крик, который меня самого заставил бы на пару минут потерять ориентацию. Но этому всё равно — он как шёл в мою сторону, так и продолжает.
— Хума, назад! Уходим отсюда!
Ещё одна стрела летит в мою сторону, но я меняю её траекторию лёгким движением пальца. Голубая жемчужина почти не тратит дым на такие предметы.
Хромаю прочь, кривлюсь от боли. Всё новые и новые стрелы летят в мою сторону, отбиваю их голубой жемчужиной. В какой-то момент боль в пояснице становится просто нестерпимой. Шаги замедляются. Стискиваю зубы до такой степени, что они готовы перетереть друг друга в порошок. Напрягаюсь и вырываю из бедра стрелу, однако в руках вижу лишь деревянное древко — наконечник остался внутри.
— Сука…
Передвигаюсь боком обратно, в сторону Карута, пока многочисленные защитники Варзода преследуют меня. Я иду вдвое медленнее обычного человека, они с такой же скоростью. Через несколько минут одна нога начинает шевелиться с запозданием, а от боли я без перерыва матерюсь и проклинаю всё на свете.
Преследователи меня настигают.
— Убирайся! — кричит Хума, летая между мной и остальными людьми. — Убирайся! Убирайся!
Она без перерыва кричит на них, но вся её сила уходит в никуда. Они никак не реагируют на громкие звуки, лишь поворачиваются к ней и тут же теряют интерес, не видя в маленьком существе угрозы.
Уродливые преследователи в оборванной одежде подбираются всё ближе. Как бы я ни старался — убежать не получилось. Теперь остаётся единственный шанс — драться. За мной следуют пять человек
— Подходите, уроды, — говорю.
Пять человек — ерунда против жёлтой жемчужины.
Жду, пока преследователь без челюсти приблизится на расстояние удара. Он заносит меч над головой, но я замедляю время и наношу быстрый удар по горлу, а затем ещё один, в грудь. Восстанавливаю ход времени, чтобы не тратить ресурс, и с удивлением замечаю, что мои атаки не нанесли ему никаких ощутимых повреждений. Его горло теперь рассечено, но кровь из него не идёт, да и дыру в корпусе он словно не замечает.
Теперь я могу рассмотреть его как следует: кожа сероватого оттенка, длинные, жёлтые ногти, редкие волосы, опускающиеся до плеч. Но самое главное — его грудь проломлена внутрь как раз в том месте, где должно быть сердце.
Чёрт.
Да передо мной мертвец!
То, что я принял за изорванную одежду — сгнившие и заржавевшие части брони. Когда-то это был полный латный доспех, но сейчас он превратился в развалившееся подобие металлического нагрудника. Штаны будто разорвало какое-то животное, одна нога свёрнута и смотрит вбок.
И эта тварь, этот неживой человек поднимает свой кривой меч и опускает мне на голову. Выставляю навстречу оружие, чтобы защититься. Я так долго всматривался в его внешность, что чуть было не пропустил удар. В этом неживом теле оказалось больше силы, чем выглядит со стороны. Наши клинки скрещиваются и я чувствую, как энергия передаётся в кисть, а затем в предплечье. Конечность мгновенно немеет.
Снова активирую жёлтую жемчужину. Раз уж ему нельзя выпустить кишки, то действовать нужно наверняка.
Отрубаю кисть, которой он держит меч. Отрубаю голову — на всякий случай.
— Сдохни, сука, — шепчу.
На этот раз противник падает на землю, но не унимается. Он ползёт к укатившейся голове, собираясь приделать её обратно к шее. На этот раз я бью его клинком по второй руке, дробя кости, но ему всё ни по чём. Продолжает ползти.
Следующий противник заходит сбоку. В руках у него щит, который он держит так, словно собирается проломить им мой череп. Замедляю время, отрубаю ему руку, а затем что есть мочи хромаю прочь от этого места. Ещё одна стрела вонзается рядом с первой. В пояснице отдаётся электрическим разрядом и я падаю на землю.
— Убирайся! — кричит Хума. — Убирайся!
Переворачиваюсь на спину, собираясь отдать свою жизнь как можно дороже. Несколько человек приближаются ко мне со всех сторон. Бью одного из них по ноге и он, подкосившись, падает точно на меня. Куча рук хватает моё тело, прижимает к земле.
— Отвалите! Суки! Подонки! — кричу и не отдаю себе в этом отчёта. Рот сам выстреливает ругательства, пока тело отчаянно сопротивляется. — Пошли вон уроды!
Не знаю, как поступают мертвецы, когда встречают живого человека. Съедают, должно быть.