Черный крест на белой стене
Шрифт:
– Он находиться в лазарете № 17 Кубанского Общества Красного Креста – спокойно сказал Пришельцев и, перехватив недоумённый взгляд, с улыбкой пояснил, – это написано в газете. Патриот, офицер, с криминальным прошлым. Я полагаю, это именно тот человек, который вам нужен. Если вдруг он откажется от прошлых дел, передайте ему привет от Фрола, это его приятель.
***
На следующий день, после инъекции, Анна повезла Петра на прогулку. Она медленно катила коляску по песчаным дорожкам, стараясь держаться в тени деревьев. По его просьбе, девушка взяла на кухне краюху хлеба и,
– Посмотрите на птиц, они не сеют, не жнут, а только собирают в житницы. Не заботьтесь о завтрашнем дне, – усмехнулся Петр и приятным баритоном пропел: – «Чего, я не сокол, чего не летаю».
– Ещё полетаешь, – ответила Анна – ты выздоравливаешь семимильными шагами.
– К нам, что ли идут? – вдруг сказал Петр, глядя в сторону лазарета.
Анна обернулась – к ним шла Ольга Васильевна в сопровождении двух мужчин в штатском.
– Вот, господа, это и есть подпоручик Богуславский, может быть вам будет удобнее побеседовать в палате?
– Здравствуйте, Пётр Алексеевич, – вежливо произнёс один из них и, поблагодарив старшую сестру, добавил: – Нет, ни к чему, свежий воздух гораздо приятнее, тем более, что мы ненадолго.
– Да, конечно – ответила Ольга Васильевна и, сделав знак Анне, они отошли в сторону.
– Кто это? – тихо спросила девушка.
Ольга Васильевна пожала плечами: – Понятия не имею. Меня вызвал Сергей Викентьевич и поручил сопроводить к Богуславскому. У них приватный разговор. Вы побудьте неподалёку, а когда они закончат, отвезите его в палату.
Анна кивнула и отошла к стоявшей неподалёку скамейке. Наблюдая издалека, она поразилась, как изменилось его лицо после первых слов, произнесённых неожиданными визитёрами.
***
– Прежде всего, позвольте представиться, – произнёс один из мужчин, слегка приподняв котелок – ротмистр Журавлёв и мой коллега, поручик Елагин. Он сделал небольшую паузу. – Мы офицеры жандармского управления и прибыли к вам по весьма деликатному делу.
– Если это по прошлым делам, то должны быть из сыскного отделения – вихрем пронеслось у Петра в голове но, не подав виду, он вежливо представился и предложил, – может быть, мы переместимся к скамейке, мне тяжело смотреть на вас снизу вверх, да и вам, пожалуй, тоже будет удобнее.
Журавлев вежливо улыбнулся, – вы совершенно правы, – и коротко кивнул поручику, который сразу взявшись за ручки, покатил коляску к свободной лавочке.
Офицеры достали портсигары. Перехватив его взгляд, Журавлев смущённо произнёс, – я право не знаю, будет ли уместно с моей стороны предложить вам папиросу, поэтому решение оставляю за вами.
Он положил раскрытый портсигар и спички рядом с Петром. Журавлёв переглянулся с поручиком. – Пётр Алексеевич, я не буду справляться о вашем самочувствии, так как получил от начальника лазарета всю необходимую информацию. Позвольте начать с главного. Готовы ли вы служить России, в качестве нашего агента?
Увидев искреннее недоумение в его глазах, он поспешно добавил, – это исключительно разовое поручение,
– Я готов, – просто ответил Пётр – только не помешает ли моё теперешнее состояние, и неужели у вас нет более достойной кандидатуры для выполнения столь ответственного задания?
Журавлёв улыбнулся, – я понимаю, что согласие получено? – и, увидев утвердительный кивок, продолжил: – Теперь обо всём по порядку. Относительно здоровья – вам не придётся стрелять и драться, от вас потребуются ваши умственные способности и некоторые специфические знания.
– Как офицера-артиллериста?
– Нет – он пристально взглянул на Пётра – как человека, хорошо знакомого с преступным миром, в котором враг никогда не заподозрит офицера русской армии.
Пётр дёрнулся как от удара: – Откуда вам это известно?
– Мы очень долго искали человека для выполнения этого задания, вы подходите идеально, – уклончиво ответил ротмистр, – хочу вас заверить, что в случае отказа, никаких преследований в отношении вас не последует. После лечения, вы будете вольны вернуться в действующую армию либо, комиссовавшись по тяжёлому ранению, вернуться в Бразилию. В любом случае, Россия будет вам благодарна, за проявленный героизм.
Немного помолчав, Пётр взял папиросу и смял мундштук. Елагин поднёс зажжённую спичку: – Если вы давно не курили, не затягивайтесь глубоко – посоветовал он.
Рассеянно кивнув, Пётр сказал, – если вы скажете, что меня после выполнения задания, отправят строить Амурскую железную дорогу, я всё равно его выполню, потому что, как вы правильно изволили заметить, я русский офицер, а всё остальное…, – он усмехнулся, – вторично.
***
– Значит, он согласился, – удовлетворенно произнёс начальник КОЖУ – это очень хорошо. Осталось проработать легенду, у вас есть предложения, Иван Афанасьевич?
Журавлев кивнул и раскрыл тоненькую коленкоровую папку: – Около четырёх месяцев назад, с Акатуйского серебряного рудника, совершил побег ссыльнокаторжный некто Арсеньев Пётр Самойлович, по кличке – Сарыч45. Три месяца назад останки были обнаружены в тайге охотниками. Осмотр показал, что его задрал медведь. Тело, точнее то, что от него осталось, было опознано старшим надзирателем и командиром конвойной команды, по нательному кресту характерной формы и подписанному котелку.
– За что он был осужден? – спросил Белинский.
– Он, Евгений Геркуланович, осужден за вооружённый грабёж. По непроверенной информации, это был замаскированный под уголовное преступление. Экс46, совершённый в Саранске четыре года назад. Я связался с тамошними коллегами и, они сообщили, что Арсеньев якшался с эсерами и с социал-демократами. На каторге тесно сошёлся с анархистами и глубоко проникся их идеями. На мой запрос из Акатуйского рудника сообщили интересную деталь. Осведомитель указал, что Арсеньев рассказывал о том, что Парвус47 предложил Берлину за деньги организовать восстание в России.