Черный крест на белой стене

Фаниев Андрей

– У тебя лёгкая рука, – сказал Петр поворачиваясь. Девушка придержала его, быстро убрав шприц в карман, чтобы он не заметил необычный прибор, и достала градусник. – 38,2, но теперь это нас с тобой не пугает – улыбнулась Анна – лекарство только начало действовать – и, поцеловав его, вышла из палаты.

– Придётся остаться здесь – решила она – дома переночевать не получится.

***

Остаток дня она провела, в обычных медсестринских хлопотах. По просьбе лежачих, подносила утки, перестилала постели, ставила клизмы и убирала палаты. Вечером она отнесла Петру

рисовый отвар и, померив температуру, очень обрадовалась, увидев, что она не поднимается.

Он пытался с ней поговорить, но Анна поднесла палец к губам. – Сюда могут войти. Как тебе станет лучше, я выведу тебя на прогулку, там спокойно поговорим без лишних ушей.

После ужина, она поинтересовалась у Людмилы, с которой уже перешла на ты. – Здесь можно переночевать?

– Да, конечно – ответила она,– на втором этаже у нас общежитие. Возьми у кастелянши белье и располагайся. Там ночуют иногородние и те, кто остаётся на дежурстве.

Когда все улеглись, Анна ожидала, что сейчас начнутся обычные женские разговоры, но сёстры умаявшись за день, заснули практически сразу.

Утром, после завтрака, Людмила спросила,– после занятий поможешь мне паковать подарки?

Анна кивнула: – Конечно, только что за занятия и, какие подарки?

– Занятия по медицине, а подарки солдатам на фронт – пояснила она, и повела в большой зал, где собрались почти все сестры.

Лекцию по десмургии³¹ читал Александр Васильевич, который получил нагоняй от начальника лазарета за устаревшие методы лечения.

Напомнив сестрам основные понятия, он оглядел зал, и посмотрел на Анну, которая сразу поднялась.

– Прошу вас сестра, не вставайте. Назовите, какие вы знаете виды бинтов?

Лихорадочно прокручивая в памяти аптечные витрины, она медленно ответила: – Широкие, узкие, стерильные, нестерильные. Гипсовый бинт и ещё перевязочный пакет.

Он замолкла, ожидая услышать насмешки, но врач неожиданно для неё удовлетворённо кивнул: – Вы забыли упомянуть об эластичных бинтах, которые недавно были предложены профессором Эсмархом, кстати, и упомянутый вами индивидуальный пакет первые был придуман им же во время франко-прусской войны. Сударыни, а кто может нам сказать, когда он был принят у нас?

– Разрешите, Александр Васильевич? – подняла руку похожая на дятла девушка с большими чёрными глазами и крупным носом: – В Российской империи, пакет был предложен профессором Императорской Военно-медицинской академии, академиком Вельяминовым. Согласно «Положению о военно-врачебных заведениях», в 1887 году он поступил в войска.

– Прекрасно Софья Иосифовна! – удовлетворенно произнёс врач, – теперь поговорим об антисептиках, активное применение которых началось во время турецкой войны.

Он достал блокнот и, перелистав его, обвел взглядом внимательно слушавших сестер: – Я хочу вам прочесть воспоминания профессора Турнера – «Сейчас кажется невероятным сновидением зрелище оператора, приступающего к операции в старом клеёнчатом фартуке, снимаемом с гвоздя, вбитого в стену, пользующего лигатурой, доставаемой из-за уха фельдшером,

и инструментами вынимаемыми из сигарного ящика». Великий Пирогов – он поднял палец вверх, – считал, что 86% смертности при ампутациях и резекциях происходят от «pyaemia»³².

– А ведь они почти поголовно влюблены в него, – подумала Анна, глядя на раскрасневшиеся лица сестер, и решила, что Александр Васильевич, очень даже ничего.

– Медицина за последние 20-30 лет, шагнула далеко вперед и ярким свидетельством, является состояние подпоручика Богуславского. Своевременная и правильная постановка диагноза, умело подобранная тактика лечения в сочетании с руками опытного хирурга дают нам уверенность в его скорейшем выздоровлении. При утреннем обходе он выглядел очень хорошо. Температура 36,9, живот не напряжён и при пальпаторном исследовании безболезненный. Симптомы раздражения брюшины отсутствуют. Кстати, кто из присутствующих напомнит, как мы можем это проверить, кроме Щеткина-Блюмберга?

Софья Иосифовна опять подняла руку. – Синдром Менделя. Если легко постучать кончиками пальцев по брюшной стенке, то возникает боль. Помимо раздражения брюшины, это указывает на растяжение гладкой мускулатуры, что может быть вызвано метеоризмом или перемещением камней в жёлчном пузыре или в поджелудочной железе.

– Браво! – абсолютно серьёзно произнёс Александр Васильевич. – Софья Иосифовна, настоятельно рекомендую по окончании военных действий держать экзамен в Женский медицинский институт. Мы дадим вам самую лучшую рекомендацию, а пока вы не стали профессором, – он по доброму улыбнулся, – после занятий попрошу ассистировать мне при перевязке Счастливчика. Может быть, со временем я буду с гордостью рассказывать, что мне довелось работать с самой Бражинской.

– Александр Васильевич, – Софья зарделась и стала даже симпатичной – я сегодня назначена на работу в аптеку по просьбе старшего провизора. Выявилось три раненых с пузырчатой экземой. Он просил помочь приготовить дегтярно-мыльную мазь. Она хорошо помогает в запущенных случаях.

– К сожалению, не смею препятствовать, – вздохнул Александр Васильевич – тогда…, – он обвёл глазами аудиторию и взглянул на Анну – попрошу вас, сестра. Через полчаса привозите его в перевязочную.

Слегка поклонившись аудитории, Александр Васильевич вышел, прикрыв за собой дверь.

– Кто такой Счастливчик? – спросила Анна.

– Это лётнаб³³. Их обстреляли боши и угодили ему прямо в ягодицу. Пуля остановилась в полутора линиях перед вертелом бедренной кости, пройдя в одной линии³⁴от седалищного нерва. Не задета ни одна крупная артерия! – Людмила рассмеялась. – Он действительно счастливчик.

– Понимаешь, – Анна замялась – я никогда не помогала хирургам. Вернее помогала, но мало, С чего начинать?

– Всё очень просто! Привозишь его в перевязочную, помогаешь лечь на стол. Удаляешь старую повязку, обрабатываешь операционное поле йодоформом, обкалываешь кокаином, и подаешь врачу то, что он скажет.