Черный лебедь. Романы
Шрифт:
– Ты уверен, что мы подпишем его?
– Если бы не был уверен, то должен был бы считать тебя болваном, Том. Или ты думаешь, что такой шанс еще раз подвернется?
– А ты думаешь, что я пойду на рискованное предприятие вслепую?
– В нем нет ничего неясного. Тебе известно все, что необходимо знать. Если же ты из-за недостатка мужества откажешься, то высади меня на Гваделупе. Не сомневаюсь, что...
– Смотри у меня, Берни. Тебе должно быть хорошо известно, что мушкетов мне не занимать. И еще следовало бы знать, что у меня есть много способов заставить говорить любого. Не ты первый, ному я развязывал язык. Или ты предпочитаешь, может быть, фитили между пальцами?
Де Берни презрительно посмотрел на него и с подчеркнутым пренебрежением произнес:
– Несчастный пустозвон, если бы я не был так терпелив, то просто пристрелил бы тебя за это.
– Что ты сказал?
– пират протянул руку к шпаге, лежавшей перед ним на столе.
Де Берни не стал обращать внимания на этот вызывающий жест.
– Учти, что я не из тех, кому можно развязать язык. Если хочешь упустить свой единственный шанс увидеть воочию такое богатство, то напомни мне еще раз о пытке. Допустим, ты мне нужен, но если золотой флот тебя интересует, то я тебе нужен гораздо больше, и, возможно, не только для того, чтобы привести к нему. Я уже говорил, что направлялся на Гваделупу в поисках второго корабля. Но поскольку ты захватил «Кентавр», у нас теперь есть все необходимое. Все, кроме командира для него. Им буду я. А ты знаешь, что я могу командовать кораблем в бою. Так воспользуешься ли ты возможностью разбогатеть и на этом остановиться? Или будешь ждать, пока ямайская эскадра не изгонит тебя с этих морей, или пока Морган не потопит, что он, без сомнения, и сделает, если ты еще подождешь.
Помолчав немного, он прибавил:
– А теперь, капитан, не пора пи нам, как подобает разумным людям, обсудить условия договора?
Воган, во всяком случае, был уже покорен. Он облизался и вступил в разговор.
– Честное слово, кэп, в словах Чарли нет ничего неразумного. Разве он делает не то же самое, что на его месте делал бы ты?
Де Берни откинулся и занялся своей трубкой, понимая, что алчность делает помощника Лича его союзником, способным убеждать капитана.
– Какие условия ты предлагаешь?
– спросил он угрюмо.
– Для меня лично - пятая часть добычи.
– Пятая часть!
– Лич в негодовании вскочил на ноги и разразился градом брани в его адрес, а потом повернулся к Вогану: - И это, по-твоему, разумный человек, Нед?
– Все сокровища оцениваются примерно в миллион песо, - вкрадчиво напомнил ему де Берни.
– А это уже не тот убогий груз, который ты продаешь на Гваделупе за десятую часть стоимости.
Как пара лавочников, они затеяли шумный спор, грозивший перейти в ссору, если бы не Воган, стремящийся любой ценой сохранить мир. В конце концов, благодаря миротворческой деятельности Вогана, мир наступил.
Принесли перо, бумагу и чернила, а Пьера послали на палубу позвать трех человек в качестве представителей команды.
Когда все было сделано, Лич со своими людьми ушел, предоставив де Берни выбор: либо оставаться в каюте, либо последовать за ним.
Лич вышел в мерзком настроении с ощущением нанесенного ему поражения и излил свою злость на Вогана, которого в основном и обвинял.
– Дорогой капитан, - успокоил его помощник, - стоит ли горячиться из-за пустяка. Если бы он потребовал половину добычи, я бы все равно согласился. Почему бы и не согласиться?
Лич задержался на шкафуте, залитом кровью, Но его не интересовала картина прошедшей резни: он давно стал к атому нечувствителен. Его мысли были заняты последними словами Вогана. Он посмотрел на него. Тот ухмыльнулся в ответ.
– Когда мы распотрошим этот флот, и сокровища окажутся в наших трюмах, уверяю тебя, у нас будет совсем другой разговор с мистером Чарли. Видимо, тогда он станет более разумным человеком. А если и не станет, какая разница? К тому же эта девочка, капитан. Хороша, как маленькое суденышко. Как я заметил, она тебе приглянулась.
Глазки Лича злобно сверкнули.
– У французов, - продолжал Воган, - есть поговорка, что счастье приходит к тому, кто знает, как его ждать. И еще мне кажется, что сегодня мы захватили нечто больше, чем просто груз кож.
7. В НОВОМ КАЧЕСТВЕ
Де Берни снял пояс с пистолетами и перевязь со шпагой и вручил и то, и другое Пьеру с приказанием отнести в каюту. Все это предназначалось, главным образом, для декорации и выполнило свое назначение.
Затем он открыл двери в каюту, в которой находились его спутники, и пригласил их выйти.
Мисс Присцилла была бледна и взволнована, но усилием воли старалась скрыть свои чувства. Майор тоже был бледен, но сердит, и не собирался скрывать своего смятения.
– Может быть, вы скажете нам, сэр, каковы ваши намерения в отношении нас?
– спросил он агрессивно.
Если бы они пригляделись к нему повнимательней, то заметили, что он выглядел, как человек, прошедший через тяжелое испытание. Игнорируя майора, он обратился к девушке:
– По крайней мере, можете быть уверены, что я сделал все, что в моих силах, для облегчения вашей участи.
Но майор не мог допустить, чтобы его игнорировали.
– А почему бы и нет?
– спросил он.
– Будучи тем, кто вы есть, вы можете это сделать.
Де Берни устало улыбнулся.
– Я вижу, вы подслушивали. Могу лишь заверить вас, майор, и вас, мадемуазель, что несмотря на то, кем я являюсь, вы будете в безопасности, насколько мне удастся ее обеспечить.
Она взволнованно взглянула на него.
– Это правда? То, что вы говорили этому пирату. Вы в самом деле вступили в соглашение с этими... этими людьми?
Де Берни ответил не сразу.
– Сам вопрос подразумевает сомнение. Вы находите это невероятным. Слышать это от вас - это уже комплимент. Благодарю вас за это, но мне нечем обрадовать вас.
– Тогда ваша служба капитану Брансому, ваше командование пушечной палубой были только обманом?
– Логичный вывод, - он пожал плечами.
– Против фактов не поспоришь. Но, вспомнив об этом, вы, может быть, вспомните о том, что я спас вас от капитана Лича и его команды. Если слово буканьера что-то значит для вас, то поверьте, что моя цель - обеспечить вам возвращение домой, в Англию. К сожалению, в данный момент это невозможно. Задержка теперь неизбежна, возможны неудобства и волнения, но надеюсь - а на самом деле уверен - что ничего худшего не случится. Пока попрошу вас оставаться в каюте, которую постараюсь сохранить в вашем распоряжении.