Черный лебедь. Романы
Шрифт:
Хоган распечатал письмо, и после прочтения первых строк его лицо приняло озабоченное выражение. По мере чтения письма его брови все больше хмурились, и под конец он издал проклятие.
– Святой Иисус!
– Он поднял глаза и пристально посмотрел на юношу.
– Что, что там?
– спросил наконец Кеннет.
Но Хоган так и не ответил ему. Он быстрыми шагами прошел мимо него и распахнул дверь.
– Бэддоуз!
– рявкнул он. В коридоре послышался шум шагов, и на пороге появился сержант.
– У вас здесь есть солдат?
– Питер, который приехал с нами.
– Пусть он присмотрит за этим парнем. Прикажи ему запереть его под замок здесь в гостинице и держать до тех пор, пока он мне не понадобится. Да скажи ему, что он отвечает за пленника головой!
Кеннет в страхе отпрянул назад.
– Сэр... капитан Хоган... извольте объясниться...
– Объясниться? Вы получите объяснение еще до утра или можете назвать меня старым ослом. Но вам нечего бояться. Я не собираюсь причинять вам вреда. Бэддоуз, уведите его, затем возвращайтесь ко мне!
Когда Бэддоуз вернулся, он застал Хогана сидящим в кресле с письмом Ашберна, разложенным на столе.
– Разве я был не прав в своих подозрениях, капитан?
– осторожно осведомился он.
– Тысячу раз прав, Бэддоуз, само небо направляло тебя! Это дело не государственной важности, но оно касается одного человека, в котором я очень заинтересован.
Во взгляде сержанта читалось открытое любопытство, но Хоган не спешил его удовлетворить.
– Вы немедленно отправитесь на свой пост!
– приказал он.
– Если Лорд Ориель попадет вам в руки, как мы надеялись, приведите его сюда. Но вы останетесь контролировать дорогу и проверять всех проезжающих. Па этой дороге вскоре должен проследовать сэр Криспин Геллиард. Вы должны его задержать и доставить ко мне. Он высокого роста, худощав...
– Черт! Я знаю его, сэр, - вмешался Бэддоуз.
– В армии бунтовщиков его звали «Рыцарь Таверны». Я видел его в Ворчестере, он был взят в плен после битвы.
Хоган нахмурился. Этот чертов Бэддоуз знал больше, чем было нужно.
– Именно этот человек мне и нужен, - сказал он коротко. Езжай и смотри, чтобы он не проскользнул мимо твоих рук. У меня в нем большая и срочная необходимость.
Глаза Бэддоуза раскрылись от изумления.
– Он может везти сведения, которые мне необходимы, - пояснил Хоган.
– Можешь быть свободен!
Оставшись в одиночестве, Хоган придвинул кресло поближе к огню, набил трубку - за время своих походов он пристрастился курить табак - положил ноги на соседний стул и начал размышлять. Прошел час, в комнату заглянул трактирщик узнать, не нужно ли чего капитану. Прошел еще час, и капитан задремал.
Проснулся он внезапно. Огонь в камине догорал, а стрелки здоровенных часов в углу указывали полночь. Из коридора донеслись звуки шагов и шум голосов. Прежде чем он успел встать с кресла, дверь распахнулась, и на пороге вырос сильный мужчина в сопровождении нескольких солдат.
– Мы доставили его, капитан, - объявил один из стражников.
– Вы привели меня, «корноухие» собаки, способные только распевать псалмы!
– прорычал Криспин, бешено вращая глазами.
Остановившись взглядом на безмятежном лице Хогана, он резко прекратил поток ругательств.
Ирландец вытянулся во весь рост и посмотрел на солдат.
– Оставьте нас!
– коротко скомандовал он.
Он продолжал стоять неподвижно до тех пор, пока шаги солдат не стихли в отдалении. Затем он, не глядя на Криспина, подошел к двери и запер ее на ключ. После этого он повернулся с широкой улыбкой на лице и протянул ему руку.
– Слава Богу, Крис! Наконец-то я могу отблагодарить тебя за ту услугу, которую ты оказал мне в Пенрите.
21. ПИСЬМО, КОТОРОЕ ВЕЗ КЕННЕТ
Еще не придя в себя от изумления, Криспин пожал протянутую руку.
– Черт побери!
– воскликнул он.
– Если твоя манера выражать признательность заключается в том, чтобы стаскивать человека с лошади, извалять его в грязи с помощью своих ищеек, напяливших на себя раковины, то я бы предпочел уехать непоблагодаренным.
Но Хоган держался серьезно.
– И все же я уверен, Крис, что ты изменишь свое мнение не позже, чем через час. Ого, ты, должно быть, продрог! Вот бутылочка крепкого винца...
Капитан «круглоголовых» повернулся, достал с полки бутылку и налил полстакана крепкого напитка.
– Пей!
– скомандовал он, и Криспин подчинился. Затем Хоган снял с него грязный, порванный во многих местах камзол, придвинул стул и заставил его сесть. И снова Криспин молча подчинился. Он одеревенел от холода и бесконечной скачки и сейчас с удовольствием вытянул длинные ноги поближе к огню.
Хоган сел напротив него и откашлялся. Он никак не мог решить, каким образом сообщить Криспину те потрясающие новости, случайным обладателем каковых он оказался.
– Черт меня побери, Хоган, - мечтательно рассмеялся Криспин, - я и не подозревал, что эти «корноухие» притащат меня к тебе. Честно говоря, я и не надеялся, что мы свидимся снова. Но ты, похоже, зря времени не терял с той ночи в Пенрите.
И он повернул голову, чтобы получше разглядеть ирландца.
– Ты едешь в Лондон?
– спросил Хоган вместо ответа.
– Откуда тебе это известно?
– О, мне известно гораздо больше! Я даже могу сказать тебе, по какому адресу ты едешь и с какой целью. Ты направляешься в трактир «Якорь» на улице Темзы за новостями о твоем сыне, который, по утверждению Джозефа Ашберна, жив.
Криспин выпрямился на стуле, глядя на ирландца со смесью недоверия и изумления.
– Ты хорошо осведомлен, джентльмен из Парламента,
– По этому вопросу я осведомлен гораздо больше тебя, - спокойно продолжал ирландец.
– Хочешь знать, кто в действительности проживает в трактире «Якорь»?
– Хоган сделал паузу, как будто ожидая ответа, затем невозмутимым тоном сам ответил на свой вопрос: - Полковник Прайд!