Черный смерч
Шрифт:
– Вот видите, мэм: негр рядом с вашей дочерью.
– Да,- задорно тряхнув головой, сказала Бекки.- В стрельбе среди мужчин Вашингтону нет равного. Вы разве не знаете, что он был лучшим снайпером на германском фронте? Об этом писали все газеты и сотнями печатали его фото. А теперь он борется за мир, и его травят.
– Повторяю,- продолжал профессор, - мы рады помочь вам и вашему мужу. Хоть он и пропагандирует заведомо красные идеи, но он, конечно, не красный, это недоразумение. Но вашей дочери лучше уехать, пока не поздно... Подобное свободомыслие граничит... вы меня понимаете... И потом, эти коммунистические журналы
– Мой муж, Аллен Стронг,- и вы это хорошо знаете, профессор,- сказала взволнованно Дебора,- самый обыкновенный, хотя и гениальный человек! Он очень скромен, он очень честен. Он не знает никаких партий, никаких! Он сам по себе! Боже, он так далек от этого грешного мира! Он живет только наукой. Пусть клеветник явится сюда, я своими руками вырву ему язык! Есть же такие негодяи, которые могут верить всяким басням и повторять их! Десятки лет подряд он получает сотни книг со всего света, на всех языках мира... Надо быть дураком, чтобы видеть в этом подозрительное! Боже мой, Аллен пропагандист! И негр - друг его! Да это не негр, а белый! Англичанин, известный ученый, профессор Джонсон.
– Миссис, я просил бы вас быть воздержаннее в выражениях!
– сказал профессор свистящим от негодования голосом.
– Тише,- сказала Бекки,- отец очнулся, но он слаб. Неужели вам не стыдно беспокоить его?
– Это вам должно быть стыдно! Вы фотографируетесь с негром. А еще американка!
– Вы старый ханжа! Я не хочу вас слушать. Кто говорил об отце, что он не уважает начальство и забыл бога? Вы! Вряд ли отец согласится принять от вас помощь. А обо мне не беспокойтесь!
– Ах, так?
– Да, так! И помните, что я выбиваю сорок восемь очков из пятидесяти возможных.
– Угрожаете?
– Нет, это вы угрожаете. Скажите, кстати, что вы сделали с бедным Томом? О, вы были чертовски активны в ту ужасную ночь.
– Я пришел, как друг, помочь коллеге в беде, но я не желаю выслушивать незаслуженные оскорбления и судьбой негров не интересуюсь. Я ухожу, мэм! И я верю в торжество американского образа мыслей.
– Простите, профессор, не обижайтесь на девочку,- сказала Дебора.Джонсон завтра утром уедет. Спасибо вам и всем доброжелателям. Я так несчастна!
– всхлипнула Дебора.
– Я вдвойне понимаю ваше горе, мэм.
Бекки вбежала в комнату, захлопнув дверь на веранду.
Аллен Стронг чувствовал себя плохо. Вот так обычно кончались его встречи с людьми американского образа мыслей. Недаром он по возможности избегал их.
– Мистер Аллен, я сейчас уеду. Я слышал разговор,- сказал профессор Джонсон, входя в комнату.
– Ни в коем случае! Вы мой гость. Завтра мы вместе покинем этот сумасшедший колледж.
Вечером Аллен Стронг заявил о том, что будет спать наверху, у себя в лаборатории, где проводились опыты. Он так настаивал на этом, что Дебора согласилась, чтобы не нервировать мужа. Бекки проводила отца наверх. Когда отец улегся, Бекки села на пол у его изголовья.
– Па,- сказала она,- тебе совсем хорошо? Я нашла в кабинете эту бумагу. Может быть, Лифкен подобреет и добьется отмены увольнения?
Бекки протянула Аллену бумагу.
Это была неподписанная доверенность Лифкену от имени Аллена Стронга. Она уполномочивала Лифкена выступить в суде и добиться монопольного признания собственности Аллена Стронга на съедобный кактус, выведенный Бербанком и отцом Стронга, единственным наследником которого был Аллен.
– Когда великий Бербанк выводил свои сорта, он ставил одно условие: они не должны попасть в исключительную собственность кого бы то ни было, а всегда принадлежать народу,- сказал Аллен и порвал доверенность.- Неужели я нарушу этот завет!
10
Аллен Стронг проснулся. Его чуткий сон был нарушен подозрительным скрипом половиц. Стояла глубокая ночь. Весь дом спал, но кто-то осторожно бродил по комнатам, хотя шагов и не было слышно.
Вот опять заскрипели половицы. Аллен хорошо знал голоса коттеджа. Он часто слушал их во время бессонных ночей. Ступеньки деревянной лестницы, что вели из столовой в первом этаже к нему в кабинет, где он спал на диване, скрипели совсем иначе.
"Кто бы это мог быть в столовой? Воры?" Аллен подошел к двери и тихонько вышел на лестницу.
В призрачном лунном свете вырисовывались очертания человека; он стоял у окна, прижав лицо к стеклу, и вглядывался в сад. Человек осторожно двинулся и замер в тени у второго окна. Аллен заметил, как в саду, среди фруктовых деревьев, мелькнула тень.
Доска под Алленом скрипнула. Человек повернулся лицом к Аллену...
– Бекки!
– воскликнул Аллен, узнав дочь.
– Па, тише!
– Почему ты здесь ночью?
– Па, ты болен, тебе нельзя вставать. Сейчас же иди на диван. Я прошу тебя! Я беспокоюсь: Джим уехал за доктором и до сих пор не вернулся. Ведь его считают красным. В городе неспокойно. С тех пор как убежал бедный старик Том, хулиганы просто взбесились. А ведь у нас твой друг с Барбадоса... Вечером три пьяных хулигана пришли к нам на кухню и спрашивали: правда ли, что мы скрываем приезжего негра? Увидев меня, они быстро убрались. Они знают, что со мной шутки плохи. Я думаю, нам надо было еще вчера уехать к дедушке Вильяму Гильбуру.
Бекки предостерегающе подняла руку. С земли, прямо перед окном, поднялся человек и тихо постучал пальцем в окно.
– Это Джим,- прошептала она и бесшумно открыла окно.
Джим быстро влез в окно и торопливо заговорил:
– Нельзя терять ни минуты. Толпа вот-вот может быть здесь. Это неспроста. Вначале я думал, что это обыкновенные хулиганы, но это оказались молодчики из ку-клукс-клана. Они обычно делают все втихую. В толпе есть организаторы. На чьи-то деньги они поят этот сброд виски, да еще привезли каких-то бандитов на машине из города. К ним присоединились "любители". Вокруг дома и на дорогах они поставили свои патрули. Меня с доктором не пропустили. Машину я спрятал в парке, у беседки "грибок". К вам приехал Вильям Гильбур. Он ждет вас в машине на повороте у газона. За окном - ваш лаборант Джек Райт... Лезьте сюда, Джек.
Юноша влез.
– Чего хочет ку-клукс-клан?
– спросил Аллен.
– Мистер Стронг, где вы живете?
– спросил Джим.
– В мире идей.
– Ну, тогда ваше поведение понятно.
– Я спрашиваю, чего они хотят?
– Они хотят Джонсона и всех вас обмазать в дегте, выкатать в перьях и вывезти в тачке за город, а там это хорошим не кончится.
– Меня? Ученого?
– Мистер Стронг, вы забыли, что случилось вчера? Не читаете газет... У нас десять минут на сборы, иначе будет поздно.