Черный верблюд

Биггерс Эрл Дерр

— Эти отпечатки оставлены мисс Фен? — спросил Чан.

— Нет. Они принадлежат мужчине.

Чан погрузился в размышления.

— Отпечатки пальцев свежие. Видимо, кто-то отворил окно и влез на подоконник. Зачем? Разумеется, для того, чтобы проникнуть внутрь. Когда? Так, так, мы продвигаемся вперед… Кто был этот человек?

Коснувшись кармана, в котором лежал конверт с окурком, он решительно добавил:

— Одно, во всяком случае, ясно. Я должен раздобыть отпечатки пальцев Аллана Джейнса.

Повернувшись к

Джиму, Чан сказал:

— Нам удалось установить очень важное обстоятельство. Поэтому учтите, если что-нибудь из того, чему вы были свидетелем, попадет в газеты, я займусь вашим платком и упрячу вас в тюрьму.

— Я не стану злоупотреблять вашим доверием, Чарли, — ответил молодой человек. — А что вы собираетесь предпринять теперь?

— Теперь я собираюсь покинуть вас. Геттик, подождите меня здесь, мне еще понадобится ваш острый глаз.

С этими словами инспектор покинул павильон.

Джим отправился к Юлии.

— Что, инспектор ушел? — спросила она.

— Ненадолго. Он скоро вернется. Знаете, Юлия, Чарли сделал сейчас очень важное открытие.

Джиму показалось, что в глазах девушки мелькнул страх.

— Какое? — спросила она.

— Он просил держать это в тайне, — спохватился вовремя Джим. — Скажите, вы хорошо знаете Аллана Джейнса?

— Совсем не знаю. Я видела его вчера первый раз в жизни. Шейла познакомилась с ним на Таити. Мне кажется, она любила его. Но Шейла любила многих людей, она любила и меня.

И Юлия разразилась слезами.

Джим принялся успокаивать ее.

— Простите, — пролепетала она. — Все это так ужасно! Мне кажется, что никогда больше я не буду счастливой.

— Глупости, я постараюсь внести в вашу жизнь столько же счастья, сколько я сулю его в своих статьях всем туристам, приезжающим на остров. Когда мы поженимся…

Юлия вздрогнула.

— Мы не поженимся! Вы совсем не знаете меня. Если бы вы знали все, вы бы меня возненавидели!

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал.

— Послушайте, через неделю, а может быть, и раньше, все скверное будет позади. Чарли Чан с минуты на минуту решит эту загадку.

— Вы действительно верите в это?

— Разумеется!

Чарли Чан не разделял оптимизма Джима. Вернувшись в отель «Грандо», он подозвал швейцара.

— Я снова здесь, — сказал он. — Полагаю, что в качестве гостя я бываю здесь слишком часто. Скажите, в каком номере остановился мистер Аллан Джейнс?

Швейцар ответил. Чан позвонил Джейнсу по телефону и попросил принять его. Аллан в ответ пообещал спуститься.

Чарли отправился в бар и подозвал официанта-малайца.

— Мне нужны два стакана вашего великолепного оранжада.

— Слушаю, сэр, — ответил официант.

— Я пойду с тобой за ними, — сказал Чан.

Малаец удивился, но не стал возражать. За время работы в отеле он уже успел усвоить, что «клиент всегда прав».

— Инспектор Чан из полицейского

управления, — представился Чарли бармену. — Я заказал два стакана оранжада. Позвольте взглянуть на стаканы, в которых вы подаете ваш великолепный напиток.

Бармен был слишком ленив, чтобы выражать удивление. Жаркий климат лишил его остатков энергии. Он молча подал два стакана, и Чан стал полировать их своим платком.

— Мои действия отнюдь не должны удивлять вас, — сказал он, — я не сомневаюсь в вашей чистоплотности, но осторожность не повредит. Существует такое множество бактерий…

По-видимому, Чан заботился только о том, чтобы не было бактерий с наружной стороны стаканов. Потом он осторожно поставил стаканы на поднос, и достав из кармана несколько монет, опустил их в ладонь малайца.

— Вы окажете мне большую услугу, если наполните стаканы, не прикасаясь к ним, — подмигнул он бармену. — И ты тоже не должен притрагиваться к ним, — сказал он малайцу. — Поставь поднос на стол, не прикасаясь к стаканам.

Сделав все распоряжения, инспектор вернулся в холл, где его уже ждал Джейнс.

— Чем могу служить? — спросил Аллан.

— Прежде всего я прошу вас принять мои извинения за то, что задержал вас на нашем чудесном острове. Принято считать этот остров земным раем, но я понимаю, что даже рай может утратить свою привлекательность, если чувствуешь необходимость переменить место своего пребывания. Смею вас заверить, что я со свойственным мне пылом занимаюсь расследованием этого ужасного дела, чтобы в самое ближайшее время предоставить вам возможность уехать.

— Очень рад слышать это, — ответил Джейнс.

Достав из кармана портсигар, он открыл его и протянул Чану.

— Вы не курите? Надеюсь, ваше расследование продвигается успешно?

— Мне пришлось столкнуться с рядом трудностей. Те, которым что-либо известно, предпочитают молчать, те, которые говорят, ничего не знают. Но все же мне кажется, что час назад кое-что стало проясняться.

К их столику подошел официант-малаец с двумя стаканами оранжада на подносе.

— Забыл сказать вам, мистер Джейнс, что мне предписано соблюдать диету, и это единственный напиток, который мне разрешено принимать. Я позволил себе и вам заказать оранжад.

— О, нет, благодарю вас, — отказался Аллан.

— Это совершенно безобидный напиток, — настаивал Чан. В голосе его звучала обида.

— Благодарю вас, — ответил Джейнс и взял стакан.

Он знал, как обидчивы китайцы, и ему не хотелось ссориться с инспектором.

— Выпьем за то, чтобы рано или поздно мои старания увенчались успехом, — сказал Чан. — Ведь этого в равной мере желаем мы оба. А теперь позвольте мне задать вам несколько вопросов. К сожалению, у вас нет алиби. Вчера вечером вы были очень взволнованы и бесцельно бродили по пляжу, поддавшись своим чувствам, не так ли?