Чертовидцы, или Кошмары Брянской области
Шрифт:
Спор между «Ивотводоканалом» и железнодорожниками о трассе водопроводных труб зародился еще на заре планировки Нового района. Угроза имела обоюдный характер: одним – затопление, другим – загрязнение. Однако компромисс в итоге был найден, и в депо организовали аварийный доступ к трубам, тогда как основную их магистраль, погрузив глубоко в землю, отвели далеко на запад.
Требовалось всего ничего – отравить бежавшую в город водицу.
И травануть ее следовало так, чтобы жертвы после смерти сразу обращались; чтобы не пришлось совершать паломничество в их поисках. В таком случае прирост трупов, по его самым скромным подсчетам, составил бы около двадцати тысяч. И это только за первые двое суток.
Тысячи и тысячи холодных, безжизненных тел, шагающих сами по себе.
На самом деле, он абсолютно не нуждался в крови тех, кто, будучи половозрелым, не имел коитус с противоположным полом. Для ритуала осквернения воды сгодились бы и шлюхи. Главное, чтобы сердца бились. Да, бзик. Да, причуда. Но ему отчаянно хотелось идти по новому пути правильно. Может, он просто старомоден?
Настал черед полуголого чернеющего трупа в опарышах. Мертвец пришаркал к некроманту и, держа за волосы девушку в джинсовом плащике, предъявил ее. На скуле жертвы набухал бордово-венозный синяк.
Пелагей принюхался. Теперь ароматы тел многое ему говорили. Пахнет как детская присыпка с корицей. В яблочко: барыня о сексе только мечтает. Он щелкнул пальцами.
– Приковать ее. Эта последняя. Остальных – в расход.
Гендальф с осторожностью пробирался под электропоездом, стоявшим в восточной части депо, изредка замирая за массивными вагонными колесами. Тоненький скулеж, будто вытягиваемый крючком, то и дело зарождался в глотке. К счастью, зловонные фигуры не проявляли к нему интереса. Они, точно очарованные, не отрывали мертвых глаз от навершия посоха. Некоторые душили притащенных людей. Кое-кого, под истошные вопли, украдкой ели.
Пасть жгло. Похоже, он чем-то заразился, когда попробовал на вкус холодную голень трупа. За всю свою короткую жизнь ему лишь раз понадобилась медицинская помощь. Как-то в апреле он подцепил крохотного клеща, засевшего в складках шеи. Хозяйка удалила насекомое, а ветеринар сделал инъекцию от пироплазмоза 21 , хотя сам лабрадор проблем со здоровьем не испытывал.
Сейчас же казалось, что на губах, деснах и даже языке поселились десятки клещей. Маленькие жгучие уколы вынуждали держать рот открытым. Слюни срывались пенистыми клубами. В уголках зрения собирались черные мшистые точки. Запахи противоестественно обострились, даже по собачим меркам.
21
Достаточно серьезное заболевание у собак, вызываемое клещами.
Он прокрался к концу поезда. Обладатель зловещего посоха как раз заканчивал изучать Софью, будто мясную вырезку на рынке. К вящей радости лабрадора, хозяйка чем-то приглянулась страшиле, и ее потащили к семи жертвенникам, представлявшим собой выскобленные и оборудованные кожаными ремнями бетонные блоки.
На расстоянии восьми метров, у северо-восточной стены, находилась комнатушка с обвалившимся входом. Судя по всему, потрудились трупы, снявшие дверь вместе с коробом и кладкой. Внутри, под аварийным освещением, маячили вентили, латуневые манометры, измерявшие давление воды, и массивные, рокочущие трубы, чей диаметр, около тысячи миллиметров, обеспечивал высокую пропускную способность. По одной из труб будто прошлись исполинским консервным ножом. За короной погнутого металла пенился быстрый поток воды.
Шесть из семи жертвенников в основном занимали девушки-подростки. Нашлось место и пареньку, сплошь усеянному угрями. Губы жертв стягивали тонкие красные черви, не давая воли голосу и чувствам. Всё, что оставалось несчастным, – извиваться, будто в припадках, и всхлипывать, ощущая, как во рту скапливается собственная кровь.
Софью определили на свободное место, и Пелагей, мурлыча «Оранжевое настроение» 22 , стянул ее запястья и лодыжки ремнями. Девушка стукнулась головой, и ее глаза открылись. Сперва в них ничего не отражалось, кроме искреннего непонимания. А потом влажным блеском сверкнул страх.
22
Песня группы «Чайф». Если кто не знает, начинается она так: «Бутылка кефира, полбатона».
Визг тонким звуковым росчерком взвился к куполообразному потолку. Софья ощутила на себе благодарные взгляды прочих жертв. Пелагей поморщился и наотмашь ударил девушку, словно уличную девку, не умевшую работать ртом. Губы Софьи треснули и онемели. По щекам побежали слезы, за которыми последовали всхлипы.
Наблюдавший это Гендальф едва сдержался. Он не боялся смерти и готов был спасти хозяйку ценой собственной жизни, но даже он, верный и любящий друг, понимал, что не преуспеет. Расчистить путь вряд ли удастся; кончина будет напрасной. Ему требовалась подсказка или хотя бы общее обозначение действий. Может, даже приказ. Что угодно.
– Тишина – уважение к жрецу и залог хорошего питания в столовой, – заметил Пелагей без тени иронии. – Ты на удивление чистая и непорочная. Что, ни капли в рот, ни сантиметра в зад? Или это про гомофобов? Не помню.
Софья перевела взгляд на отвратительные руки мужчины. Ее тело парализовало от страха. Возможно, именно так ощущает себя кролик перед удавом. Рот сам по себе стал открываться для вопля.
– А, а. – Пелагей погрозил пальцем.
Она кивнула, показав, что не будет кричать. В ушах звенело.
– Что, секс – занятие не слишком увлекательное, да? – полюбопытствовал Пелагей. Он сунул руку в карман толстовки и выудил горсть красноватых червей. Выбрал самого тонкого. Пальцы скользнули по капюшону и вернулись с цыганской иглой, побуревшей от крови. – Может, у тебя медортофобия 23 ? – Голос сочился участием, но взгляд настоящего шизофреника говорил об обратном.
– Я… я не знаю, что это. Пожалуйста, не надо!..
– Малышка, ты хранила целомудренность. Пришла пора воспользоваться одноразовым даром природы.
23
Научно доказанная фобия (страх эрегированного пениса).
– Прошу, прошу, прошу, вас!.. У нас есть деньги!.. Всё, что скажете! Прекратите!
Некромант вдел червя в иглу, пустил узелок и решил начать с уголка рта, где у девушки находилась аккуратная родинка. Гендальф запрыгнул к жертвенникам, привстал на задние лапы и ткнулся мокрым носом в ладонь хозяйки. С безмолвной просьбой заскулил. «Скажи, скажи, что мне делать!» – читалось в его взволнованных глазах.
– Гендальф?! – Софья с всхлипом рассмеялась. Она совсем позабыла о нём. – Гендальф! Мальчик мой!