Четверо детей и чудище
Шрифт:
Робби дрожащими руками перевернул существо на лапы. Мы все вылупились на него, утратив дар речи и способность поддерживать даже самый непритязательный разговор. Шлёпа потрясла головой, как если б ей вода в уши попала.
— Оно что, разговаривает? — Она таращилась на нас с Робби, как будто мы только что показали гениальный чревовещательский трюк. — Я знаю, это вы всё подстроили, — неуверенно сказала она.
Моди потянулась к чудищу пальцем. Шлёпа отдернула ее назад:
— Не надо, Моди. Вдруг оно кусается!
— Я в самом деле начну кусаться, если ты так и будешь верещать дурным голосом. Какая невоспитанность, — сказало чудище. — Конечно, я умею говорить — и уж получше тебя, крикун-визгун-не-пойми-кто. Как тебя звать?
— Шлёпа, — прошептала она.
— Шлёпа? Помилуйте, какие в эту новую эпоху короткие и вульгарные имена. Ты какого пола будешь — девица или юноша?
— Я девочка, мое настоящее имя — Саманта, только я его терпеть не могу, — буркнула Шлёпа.
— Я так и подумал, но твои короткие волосы и грубые брюки ввели меня в заблуждение, — сказало чудище. Глаза-стебельки, колыхаясь, повернулись к Робби: — А ты, надо полагать, тоже девочка?
Шлёпа хихикнула.
— Нет, я мальчик, — сказал Робби. — Меня зовут Роберт.
— Вот оно что. Спасибо за учтивый прием, юный Роберт. Другие дети стали бы так тащить, что все лапы бы оторвали.
Чудище прошлось вразвалочку на задних лапах и стряхнуло со шкуры налипший песок. Моди засмеялась и захлопала в ладоши от радости.
— Какое жизнерадостное дитя, — сказал псаммиад, и его свирепая мордочка подобрела. Моди все обожают — даже сказочные существа.
— Это Моди, наша сестренка по папе, — сказала я.
— Так как ее зовут — Моди или Попапе? — спросил псаммиад.
— Да нет, по папе — в смысле мы только наполовину родные. У нас один папа, а мамы разные, — объяснила я.
Псаммиад закачал глазами, обдумывая услышанное. Потом повернулся к Шлёпе:
— А крикунья Шлёпа тоже ваша сестра по папе?
— Нет, она сестра Моди по маме, потому что у них одна мама, Элис, а мы с ней сводные сестры, — сказала я.
— Хмм! Похоже, семейные отношения нынче еще запутанней прежнего, — удивился псаммиад.
— А вы не… размножаетесь? — застенчиво спросил Робби.
— Увы, боюсь, я последний из своего рода, — вздохнул псаммиад. — Разве что… — Он повернулся ко мне, сцепив лапы. — Ты, барышня с длинными волосами. Тебя как величать?
— Розалинда.
— Ты сказала, что узнала о псаммиаде из книги. Может быть, у меня остались родные, раз ты о них читала.
— Нет, боюсь, вы тот самый псаммиад. В моей книжке вы повстречали пятерых детей — Антею, Джейн, Сирила, Роберта и Ягненка.
— А! Ты об этих детях. Помню, особенно я привязался к старшей девочке, Антее. Ты мне ее чем-то напоминаешь.
От счастья я залилась густой краской.
— Так это что получается, та древняя книжка — всамделишная? — спросила Шлёпа. — Ты, что ли, диво?
Псаммиад самодовольно кивнул:
— Стало быть, обо мне написали книгу. В ней изложена моя полная биография?
— Вроде, — сказала я. — Вы застали еще эпоху динозавров, да?
— Верно. Это и есть твое желание? Мегатерия хочешь или ихтиозавра? Вкусный обед на целую неделю обеспечен, — предложил псаммиад. — Вижу, ты сомневаешься. Могу организовать только что пойманного, освежеванного и порубленного на куски, если разделка туши тебе не по нутру.
— Спасибо большое, только теперь динозавров уже не едят, — промямлила я.
— А вот поглядеть на всамделишного динозавра мы бы не отказались! Можешь раздобыть тираннозавра рекс? Они такие классные, — восхищенно сказала Шлёпа.
— Шлёпа, помолчи уже. Псаммиад же настоящий волшебник. Надо ж такое придумать — пожелать тираннозавра рекс! Это же самый хищный динозавр. Он нас на куски разорвет, — испугалась я.
— Меня не разорвет. Я на дерево влезу — только он меня и видел.
— А как же мы?
Шлёпа ухмыльнулась:
— Может, тоже подучитесь лазить по деревьям.
— Значит, желаете тираннозавра рекс? — Псаммиад начал пыжиться.
— Нет-нет, не надо! — выпалила я. — Хватит, Шлёпа. Какая же ты бестолковая! А о Моди ты подумала? Он ее стрескает в один присест.
— Сама бестолковая. Эта толстая обезьяна все равно ничего такого не умеет, — фыркнула Шлёпа.
— А вот и умеет. Псаммиад исполняет любые желания, — сказала я.
— Правда? — спросил Робби. — Тогда… тогда я хочу… хочу лазить по деревьям лучше Шлёпы!
Псаммиад набрал побольше воздуха и стал раздуваться, пока не превратился почти что в шар, в мохнатый мячик с глазами-стебельками торчком на макушке. Он замер на секунду, а потом с громким-прегромким шипением сдулся. Чудище обмякло и опустилось на песок, явно выбившись из сил.
— Ой! Вы не заболели? — встревожился Робби.
— У него припадок, что ли? — спросила Шлёпа.
— Бизьянка лопнула, — подытожила Моди.
— Практически, — слабым голосом сказал псаммиад. — Фу-у, подрастерял я сноровку. Сердце так и колотится!
— Принести водички? — спросил Робби.
— Нет! Только не это! У меня страшная аллергия на воду, — разволновался псаммиад.
— Аллергии на воду не бывает! — сказала Шлёпа. — У меня вот аллергия на кошек — сразу чихать начинаю.
— Будь добра, не спорь со мной, Шляпа, Хлюпа, или как там тебя. У меня аллергия на воду. От одного этого жуткого слова усы начинают дрожать. Славная песчаная ванна мне поможет. Всего наилучшего. — Чудище сунуло голову в песок и стало зарываться.
— Пожалуйста, не уходите, погодите секундочку! — взмолился Робби. Он посгибал руки и подрыгал ногами, пробуя силы. — Вы правда исполнили мое желание, мистер Псаммиад?