Четверо с базарной площади
Шрифт:
Неизвестный оказался теперь лицом к Фату. И по широкой, почти квадратной фигуре, и по тому, как тяжело переставлял человек свою трость, Фат догадался: «Толстый!» Мышцы его напряглись, а брови сдвинулись до того, что стало больно у переносицы.
Толстый двигался вплотную к забору, теряясь на его фоне, и, когда притиснулся к узенькой дверце, не постучал: видимо, у Дроли был звонок или какая-нибудь другая сигнализация.
Дверца открылась без скрипа. И так же бесшумно захлопнулась, пропустив Толстого…
Фат
Первым вышел из нее Толстый и сразу же притиснулся к ограде, за ним — Дроля.
— Скобарь надувает на грошах — надо прижать, — донесся до Фата приглушенный голос. Это — Дроля.
— Весельчак выяснит сегодня.
— Привет Гвардейцу…
— Угу… — И Толстый прежним путем двинулся прочь от дома № 8.
О, как бы Фат проследил за ним: полз бы ужом, прыгал бы кошкой!.. Но Дроля не ушел во двор, а остался у калитки и долго напряженно вглядывался в темноту даже после того, как силуэт гостя уже растворился где-то около пустыря. Потом неслышно подкрался к углу забора и быстро исчез за ним, очевидно, проверил, нет ли слежки.
Фат думал, он станет обходить двор со стороны улицы, и хотел вскочить, попытаться еще догнать Толстого, но Дроля опять вынырнул из-за угла и, пройдя мимо дверцы, вплотную приблизился к соседскому забору, за которым лежал Фат.
Если бы в это время на секунду вынырнула предательница луна — ни расшнурованные ботинки, ни сомкнутые для прыжка мускулы не спасли бы Фата…
Может, Дроля заметил здесь что-нибудь подозрительное еще днем? Но Фат старался не оставлять за собой ни малейшего следа…
Не меньше минуты стоял Дроля над головой Фата, затем прошелся вдоль дома по направлению к улице, как, видимо, сделал это и с противоположной стороны. Вернулся. Опять на время задержался у дверцы… Потом неслышно исчез во дворе.
Что-то необъяснимое удержало Фата на месте…
Осторожным и хитрым был Дроля.
Минуты через две-три, когда в тишине казалось уже, что все опасности позади, бесшумная дверца еще раз открылась, и Дроля выскочил со двора наружу. Опять пристально оглядел темноту, опять добежал до угла дома — словом, повторил весь свой маневр заново.
Хорошо, что хозяйская собака привыкла к Фату с первого раза и не лаяла… Когда Дроля ушел вторично, Фат выждал для верности не меньше двадцати минут.
Осторожно скатал мешок, осторожно подлез под верхнюю жердь изгороди и, согнувшись почти до земли, тихо-тихо — так, что и сам не слышал своих шагов, добрался до пустыря.
Он никогда еще не бегал так быстро, как бежал в этот раз.
А квартала через два раскаялся, что ушел раньше срока… Едва не повернул обратно.
Новые открытия — новые проблемы
Сначала пришел Слива. Фат вернулся позже.
Разговаривали
Генка торжествовал, оттого что смутная догадка его получила теперь самое веское подтверждение, и досадовал, что не ему выпала удача разведать это.
До прихода Фата Генка был убежден, что Слива напал на след Купца. Но Фат заявил, что именно торгаш, которому Слива передал тряпки, известен на базаре под кличкой Скобарь.
Отсюда можно было не сомневаться, что Весельчак — это щербатый Сливин «приятель».
— Краденое сбывает… — сквозь зубы проговорил Фат.
— Так, может, в милицию их? — глубокомысленно спросил Слива, ставший из-за своей бездумной глубокомысленности фигурой номер один в триумвирате.
— А главное мы узнали? — спросил у него Фат.
— Но я ж теперь сообщник, если помогал краденое носить…
— А ты откуда знаешь, краденое или не краденое? — изумился Фат. — Заработал свою пятерку — и все. Может, там действительно вата на одеяло. У них, если обыскивать придут, всегда все шито-крыто. Не дураки. А то б уж давно все попались.
Генка думал.
Сведений у них становилось все больше, а от разгадки убийства они оставались почти как прежде далеко.
Если это Дроля — надо найти доказательства, кроме того смутного видения за окном.
Приобрела какие-то очертания фигура Толстого… Но оставалась туманной личность Купца. Вдобавок появилась совершенно новая кличка — Гвардеец… Один из них — мужик в телогрейке с разорванным хлястиком. Но где разыщешь его?
Вчера еще можно было сосредоточить все внимание на доме № 8 по Степной, теперь количество объектов увеличилось: за тремя домами — Дролиным, щербатого и Скобаря — им придется наблюдать по одному, а это всегда немножко тоскливо, потому что в случае опасности положиться не на кого.
— Завтра я — к Дроле, ты, Слива, откуда-нибудь издалека глядишь за своим Весельчаком, больше некому, — решил Генка, — а Фат — на татарку.
— Скобарь — это скупщик, он сам по себе… — заметил Фат.
— Все равно. Чтобы убедиться, — сказал Генка.
— А к тебе собака не привыкла, — предупредил Фат.
— Я буду подальше, за огородами. — Генке очень не хотелось отдавать в чьи-то руки своего собственного Дролю.
— Где-то я его видел… — с ударением сказал Фат.
— Кого? — насторожился Генка.
— Толстого!
— А ты подумай! — оживился из-под челки Слива.
Фат сдвинул брови и стал думать.
Генка и Слива замолчали, чтобы не мешать ему. Но вспомнить, где он видел Толстого, Фату не удалось.
— На месте милиции я бы их сразу — за шкирку всех! — сказал Фат. — Думаете, там не знают? Но им надо, чтобы — с поличным, видишь ты…
— Кого за шкирку? — не открывая глаз, внезапно спросила Катя.