Четвёртый Рим
Шрифт:
— Ну да. — ответил Сергей, всё ещё не понимая куда клонит отец Алексий — Я не один такой.
— Я предполагаю, что твоё нездоровое любопытство ко всему и вся, лишь маниакальная тяга к информации. Знаниям, которые тебе не дали получить. Поэтому, я хочу предложить тебе свои знания.
Сергей чуть не выронил блок данных из рук, настолько он был сбит с толку предложением. Он действительно тянулся к знаниям всю свою жизнь. Даже когда вынужден был покинуть школу, то читал всё до чего мог дотянуться.
— Вы хотите меня учить?
Отец Алексий кивнул.
— Чему?
— Всему.
Сергей готов был облизнуться. Как будто старик говорил о деликатесах.
Глава 11: Старые враги
Образцы запрещённого оружия остались в участке, как улики. От Эдуарда Никодима полиция получила сертификат за подписью его самого и печатью князя Анненков-Барисеева. Этого хватит, чтобы предъявить подозреваемому, когда его личность установят.
Но вот с последним возникли сложности. Официально склад оказался зарегистрирован на подставную фамилию. Надо бы допросить смотрителя, если он ещё отвечает за склад. Хотя Никитин сомневался, что тот знает больше чем обычно положено таким мелким сошкам.
Но после презентации Никодима и личного разговора с князем, Алексей понял, что за махинациями с контрабандой запрещённых технологий стоит Старая Знать. Анненков-Барисеев уже упоминал Валерию Долгорукую, а раз подобное происходит во всём Ирие, то значит, что не только она одна замешана. Никитин предпочитал не думать о том, зачем это Старой Знати и почему СБИ доверило следствие полиции. Его задача — раскрыть преступную деятельность на территории Староярска. Для этого надо установить ту ОПГ, которая добывает большие пушки для Долгоруких.
Полковник решил действовать методом схожим с тем, каким он вычислил ранее Сергея Драгунова. Запросил в базе данных всех ныне живущих в Староярске авторитетов.
Но на сей раз, было не так просто. В отличии от обычных горожан, бандиты не спешили «регистрировать» свои мафиозные кланы. Немного подумав, Никитин пришёл к выводу, что Долгорукие не стали бы «заказывать» контрабанду у обычных бандитов. Скорее всего, кто-то из «новобояр». Тут нужна опять помощь князя. Никитин связался с ним и попросил передать данные об дворянах Староярска в первом поколении. Князь Анненков-Барисеев сказал, что сегодня занят и сможет предоставить полиции нужную информацию не раньше завтрашнего дня.
Что ж, всё равно скоро конец смены. Утро вечера мудренее.
Алексей Никитин не разъезжал в нерабочее время на служебной машине, отдавая предпочтение общественному транспорту. Он пришёл раньше на автобусную остановку, в надежде поймать более ранний автобус.
Народу в это время суток вообще не было. Сумерки — тот недолгий момент суток, когда простые горожане вернулись с работы и попрятались по домам, а всякая грязь в лице наркоманов и прочих ещё не заполнила улицы. Никитин дожидался автобуса привычные тридцать минут, когда к остановке подъехала чёрный автомобиль. На таких любили разъезжать представители элиты. Задняя дверь приоткрылась, и Никитин уже засунул руку за пазуху, хватаясь за рукоять пистолета, когда увидел лицо, которое желал никогда не видеть.
— Здравствуй Лёша. Давно не виделись.
Панибратский тон неприятно резанул по ушам. Алексей позволял себя называть так только родным, которых у него не осталось. А ещё он понял, что Бога наплевал на его молитвы, больше никогда не пересекаться с человеком, который сейчас улыбался ему фальшивой улыбкой.
— Ну что ты молчишь? — спросил Михаил Ильин — Не виделись с тобой много лет, а ты, как воды в рот набрал.
— Да вот не знаю, что ответить. — уклончиво произнёс Никитин — Социальный статус принуждает меня называть тебя, ваше благородие или превосходительство. Ну или общаться на «вы». Но зная наше общее прошлое, я не могу говорить уважительно с человеком, которого ненавижу.
Никитин не преувеличивал. Невозможно представить человека, которого полковник ненавидел бы больше него. Добропорядочные граждане живут по законам, преступники по понятиям, но Михаил Александрович Ильин плюёт и на то, и на другое. Бывалые авторитеты, таких, как он кличут «беспредельщиками» и устраняют, либо сдают при первой возможности, но ему было плевать.
— Я не сноб, Лёша. Разрешаю говорить со мной на «ты». Тем более, хотелось поговорить с тобой, как со старым другом. Попросту, без чинов. Так что залезай, поговорим.
Никитин сделал шаг назад, как вдруг в спину ему упёрся ствол, а над ухом услышал вздох человека. Стало ясно, что возражения не принимаются. Алексей сел на заднее сиденье, а затем к ним залез коренастый мужчина, который перекрыл полковнику пути отхода. Дверь захлопнулась, и машина тронулась.
— Ты делаешь вещи, которые мне не нравятся, Лёша. — сказал Ильин и в его панибратской манере прозвучали угрожающие нотки — Я недоволен.
— Мной много кто недоволен.
— Это мне известно. Я удивляюсь, как ты прожил столько времени.
Алексей пожал плечами.
— Наверное я везунчик.
Ильин согласно кивнул.
— Знаю.
— Так можешь конкретно пояснить чем же ты недоволен? — сказал Никитин быстро устав от двусмысленных вводных в разговоре. Он сам уже догадался, но нужно устное подтверждение подозреваемого. Полиция крадёт образцы запрещённого оружие и после этого их начальника «приглашает на разговор» самый жестокий мафиози Староярска, если не всего Ирия. Многовато совпадений.
— Лёша, давай без притворств. В переговорах людей, подобных нам необходимо взаимное уважение или, хотя бы честность. Но ты повёл себя подло. Обокрал мой склад. Посягательство на чужую собственность — это преступление. Полиция должна защищать своих граждан от разбойников, а не уподобляться им.
Алексей ответил не сразу. Он недолго думал, какую тактику при разговоре выбрать. Можно было юлить и дальше, напирая на то, что Ильин предъявляет ему обвинение без доказательств. Но почти сразу мысленно отругал себя за наивность. Против Ильина «законность» не работает. Вернее, такая «законность». Остаётся только один вариант.
— Совершённое моими людьми, является частью следственных мероприятий. Полиция Староярска расследует дело о контрабанде запрещённых технологий.
Услышав ответ Ильин смерил Никитина взглядом, которым обычно смотрят на кусачего комара.