Четвёртый Рим

Клеймёнов Василий

Сергей натянул шарф на нос, чтобы не потерять сознание от целой когорты мерзких запахов. Тут пахло сразу всем, чем может пахнуть мусор: испортившиеся остатки еды, экскременты, а также такое, что нельзя было даже опознать.

Швырнув мусорный пакет в ближайшую кучу отходов, Сергей направился обратно к шлюпке.

Тех двух малолетних наркоманов на берегу уже не было. И это хорошо.

Сергей спокойно отплыл на лодке в сторону островка с церковью. Он не знал, что за ним следят.

Сегодня Виктору Драговичу пришлось

отсутствовать на собрании атаманов, ибо было некому сидеть с больной Настей. На самом деле, состояние младшей дочери, хоть и вызывало опасения, но отнюдь не ухудшалось с каждым днём. Следить за ней можно было попросить одну из старших дочерей, но для казака это был веский повод отказаться от собрания.

Из-за полувековой изоляции, атаманы разных станиц могли общаться только через онлайн-трансляцию. Драгович не желал видеть своих «братьев» даже на мониторе компьютера. В этих собраниях не было никакого смысла. Каждый сеанс связи начинался с молитвы и превознесения «подвигов предков», коими были казаки далекого прошлого. А заканчивался тем, что атаманы договаривались… продолжать договариваться.

В комнату зашла Юля — старшая дочь. Вид её был очень усталым. Она с сёстрами целый день работала в поле.

Виктор заметил в глазах дочери странный блеск и не мог понять, что он значит.

— Что-то случилось?

— Аркадий пришёл. — сказала она — Говорит, что у него к вам важное дело.

Виктор задумчиво почесал затылок. Так-так. Кравченко. Что ему надо? Его семья нечастые гости у Драговичей. Они в принципе никогда не являлись их сторонниками, но противниками тоже.

Атаман встал и кивнул на спящую дочь.

— Присмотри за Настей, я скоро.

Юля кивнула и подойдя, села на краешек кровати сестры.

Кравченко-младший стоял у крыльца и переминался с ноги на ногу. Но в его движениях не было неловкости, как у человека, осознающего, что не к месту влез в спокойную чужую жизнь. Скорее нетерпение. Глаза молодого Аркадия азартно горели, только отчего?

Выйдя на крыльцо Драгович скрестил руки на груди и посмотрел на юношу сверху-вниз, демонстрируя всем своим видом, что тот нежданный гость.

— Войти не предлагаю. — произнёс атаман — Обычно, когда твоему отцу, что-то нужно то он сам приходит.

— Он здесь ни при чём. — ответил Аркадий — Я тут исключительно по своей воле.

Атаман слегка удивился. Сынок Кравченко отличался редким благочестием, даже по меркам консервативных казаков и следовал строгим традиционным ценностям, когда глава семейства абсолютный авторитет.

Аркадий достал из кармана маленькую флешку и помахал ею перед собой.

— Тут кое-что, что вы должны увидеть первым, как наш атаман.

Драгович подозрительно прищурился, но после минуты сомнений кивнул и жестом пригласил в дом.

— Вы знаете, что у моей семьи больше всего приборов скрытого наблюдения? — спросил Аркадий, пока загружался компьютер атамана.

— Нет, но спасибо, что оповестил.

На самом деле, Драгович знал. Все в станице знали, как Кравченко-старший любит всякие разведывательные устройства. Из-за изоляции, его жучки, паучки и прочие следящие устройства в форме насекомых — единственный способ добывать информацию о внешнем мире. Хоть какую-нибудь.

— С момента окончания нашего конфликта с полицией, мой отец, чуть ли не единственный в станице, который всё ещё был обеспокоен поиском Сергея Драгунова.

«Ещё бы,» — подумал Драгович — «Один из убитых был женихом его дочери. Погоди…»

— Ты нашёл его?

Аркадий кивнул и, всунув флешку в разъём компьютера, открыл файл и запустил нужное видео.

Картинка была не лучшего качества, но разобрать попавших в кадр человека не составило труда. Съёмка застала его в тот момент, когда он прибился к берегу и направился куда-то с большим пакетом. Потом вернулся без него и отплыл. Драгович отметил, что парень, попавший в ракурс скрытой камеры, себя запустил. Волосы отросли почти до плеч, а лицо покрылось плотной щетиной, но всё же не узнать Сергея Драгунова было невозможно.

— Твой отец знает?

— Нет. — стыдливо ответил Аркадий — Я знаю, что не пристало сыну утаивать, что-либо от отца, но в данном случае это меньшее зло.

— Надо же. А что «большее зло»?

— Когда отец узнает о том, что Драгунов жив, то начнёт накручивать народ на возмездие и в этот раз их не остановит ни голос атамана, ни приказ князя.

— Твоя правда. — согласился Драгович. Теперь он понимал. Аркадий решил первым делом спросить совета у атамана. Кравченко-старший — достойный казак, но, как и у многих других воинов станицы, ему не доставало политической прозорливости. Этим дай волю и они, ради устранения преступника, вырежут половину населения Староярска. Просто, на всякий случай. А перед князем за всё придётся отвечать атаману. За то, что не удержал в узде своих авгиевых лошадей.

Драгович помнил, с каким трудом он отвертелся от обвинений в «оппортунизме» и «предательстве памяти предков», когда запретил возводить в станице монумент Семёнову. В ответ, Виктор твёрдо заявил, что считает безумного атамана «одержимым эгоманьяком, которому просто нравилось убивать». Остальные атаманы, возмутившись, прервали сеанс связи, а толпа жителей станицы Староярска ещё долго гудели, но смирились. Но если с собственным людом Драгович ещё сможет управится, то если возмущаться будет князь Анненков-Барисеев, то так легко атаману не отделаться.

— Драгунов живёт в трущобах? — задал атаман уточняющий вопрос.

— Не совсем. — ответил Аркадий Кравченко — Я проследил за ним ещё какое-то время. В том районе есть река, которая разделяет трущобы и улей. Между ними есть маленький островок с православным храмом.

— Тогда, в этом же храме, скорее всего Драгунов и прятался. — сказал Виктор Драгович — Церковь даёт убежище любому отщепенцу, который его попросит.

— Но что тогда делать? — спросил Аркадий — Отец и остальные, рано или поздно узнают, что он жив. И мне не поздоровится если он поймёт, что я скрывал.