Четвертый Рим
Шрифт:
— Стало быть, вы за царство нищих! — вскричал его упрямый оппонент. — Все, что вы говорите, — просто демагогия. Уже сто лет история России пошла в такой косяк, что каждый гражданин ее живет, будто погруженный в озеро нищеты духовной и физической, так что только кончик носа выглядывает из тины и камышей. Забота о ежедневном пропитании и одежде, а также личной безопасности занимает полностью время и мысли гражданина российского, и все равно не хватает ему ни того, ни другого, ни третьего. Из ваших слов незримо следует, что недостаток средств возмещается духовной свободой и концентрацией творческих сил. В самом деле, это может подойти старцу, бродящему по
— Эх, дяденьки, дяденьки, — раздался укоризненный голосок прямо из-под колен говорящего.
Попечители потрясенно посмотрели вниз и увидели удивительного ребенка Илюшу, который одной рукой гладил поверх джинсов высеченную попку, а другой с видом философическим ковырял в носу.
— Мы эти ваши диспуты еще в первой четверти проходили. Неконструктивные они, потому что основаны на голой предубежденности и не подкреплены модельной логикой или формальными доказательствами. Какой дурак не хочет жить хорошо, и каждому лестно думать, что ради него и ему подобных организован гигантский институт государственности. И чем хуже он живет, этот дурак, — при последних словах дитя уцепилось за ремень оппонента академика и вздохнуло, — тем ему эта полуистина кажется правдивей. Но каждый из тех, кто работает в государственном аппарате, пришел в него вовсе не с той целью, чтобы какому-нибудь ивану-дураку хорошо жилось, а со своей собственной. Во-первых, вскарабкаться как можно выше по служебной лестнице и, во-вторых, при этом самому хорошо жить.
Из такого рода желаний работников аппарата и складывается его функционирование. Конечно, может быть, раз в десять лет, а скорее, в двадцать пять и найдется какой-нибудь идеалист, который тщится о своем народе, так, во-первых, его запросто предадут те, кто, кроме как о себе и своей семье, ни о чем больше не тщится, во-вторых, за какие-нибудь несколько лет обкатает его системка так, что он еще хуже других станет, ну а, в-третьих, все его желания бред, голая шизофрения на фоне государственности, так вот сумасшедшие заведения и пополняются съехавшими с последнего ума идеалистами.
Тут удивительно развитый ребенок отпустил ремень оппонента и перешел к академику.
— Откуда ты так хорошо знаешь эту тематику? — ласково спросил у ребенка попечитель, гладя его по лысой головке.
— Мой папа был такой идеалист, — ответил мальчик, судорожно сжав кулочки и бодая Наперсткова в грудь. — Уж мы с матушкой по этим домам находились, — и мальчик горько заплакал, орошая пиджак академика.
На этом дискуссия закончилась, потому что прозвенел звонок и школьники с воплями и свистом выскочили изо всех дверей.
2. ГЕНИАЛЬНЫЙ ПЛАН
— Вы трусы, — сказал Петя решительно, и жирный его животик затрясся от гнева. — Давайте, догнивайте в этой помойке, скоро еще война будет, мой отец вчера говорил.
— С кем война-то? — спросил недоверчиво Василий, тряся длинными локонами, — поди, для войны запасы продовольственные нужны, а вся империя хлебов сеет — воробьям на поклев.
— Со всеми, — отрубил Петя, и его круглые глаза еще больше увеличились, — со всеми, кто под нами был. До великого примирения. А жрать, что война, что без войны, все равно нечего.
— Если война будет, так и в Крым незачем ехать, — рассудил Илюша, — стало быть, и валюту добывать ни к чему.
— Дурак, идиот, — налетел на него вспыльчивый Петя с кулаками. Дело происходило в подвале, и оглядываться было не на кого. — С валютой ты любую войну выдержишь. Кроме того, с Крымом войны не будет. Крым-то не татарский, а турецкий.
— Какая там валюта в ходу? — поинтересовался Василий, разводя драчунов в стороны. — А то возьмем какую-нибудь ... некон... неконвертируемую, вроде наших рублей.
— Золотой рубль сойдет, — поправил его Илия, — их мало делают. Да и кто нам даст. И за что?
— Для этого мы здесь и сидим, — озлился Петя. — Выкладывайте, какие у кого есть идеи, как валюту добывать.
— Ограбить банк, — уныло пошутил Василий и схлопотал от Пети по шее.
На этот раз он не обиделся, понимая, что приятели умнее его. Значит, что-нибудь придумают.
— Мы здесь трое исконно русских, — решительно сказал Илия. — Правда насчет Петьки у меня сомнения, картавит, как злостный сионист, ну да ладно, сомнения в пользу обвиняемого, так суд признает. Нам что Авка говорил: русские — самые умные в мире. А нас трое. Значит, у нас валюты должно быть, хоть жопой ешь.
— Так ведь нету, — вздохнул Василий.
— Значит, Авка врет, и мы не самый избранный народ в мире.
— Это что получается, чем больше валюты, тем избраннее? — удивился Василий. — Так за бугром вообще валюты нет. Что у нас валюта, у них расхожие деньги.
— Кончай трепаться, — строго посмотрел на него Илия.
— Главное — это логика. Уехать из матушки-России мы хотим? Хотим! На юг? На юг! Валюты нужно сколько?
— Тысяча! — отрубил Петя и зажмурился от удовольствия.
— Тысяча чего?
— Фантиков, болван!
— Не смейся над ним, — вступился за Василия Илюша.
— Тебе-то что, генеральский сынок, увалень, а он вообще без отца, без матери, из милости принят, как и старший брат его.
— У них как в гражданскую, — рассмеялся Петя. — Один брат за белых, другой за красных. А третьего у тебя нет, — поинтересовался он, — тот бы воевал за зеленых.
— Правильно, правильно говоришь, — неожиданно согласился с ним Илия. — Не знаю, какое у римлян было знамя, только мы, скажем, натуральные белые, монархисты, а зеленые — это ислам, татары да кавказцы.
— Я, по-моему, решил задачу, — скромно сказал Петя. Он сделал стойку Наполеона, скрестив руки на груди и напыжившись, отчего его курточка растянулась и наполнилась; формы Пети уже приближались к женским. — Кто больше всех зарабатывает у нас валюты? Только не говорите мне о дипломатах и проститутках. Нам еще рано это делать. Вот так, молчите?! А разгадка лежит на поверхности и ждет. И вы ее знаете. Сказать?
Друзья заинтересованно закивали.
— Шпионы, — четко произнес Петя. — Поняли? Шпионы. И не смотрите на меня, словно бараны на флагшток. Вы прикиньте, братцы. Ну что мы в самом деле можем продать, чтобы валюту заработать. Посольство ограбить? Так мы еще маленькие. И оружия у нас нет. Кто нас всерьез примет. Ты ему крикнешь, положим, на японском языке "Руки вверх!", а он тебе в ответ "Черепаха!". Это у них на Востоке самое страшное ругательство.