Чипсы
Шрифт:
Мама и меня тогда сглазила (шучу). Через год синяки и гематомы появились и у меня, и тогда меня научили обороне, я об этом уже писала.
19 Земляничный букет
Тоня охала, слушая мой рассказ. Сказала, что у них в школе тоже были драки.
Я сидела над земляникой. Мне совсем не было жарко в гетрах, которые я надела от муравьёв поверх легинсов, и в ветровке, которую я надела опять же от муравьёв. Голову припекало. Но у меня была вода. Я полила
– - У меня какая-то слабость, мне и днём холодно. Я чуть-чуть подкашливаю.
Я поняла: жаловаться приятно, быть несчастной легко. Я могу позволить себе это раз в одиннадцать лет.
Тоня снова стала пугать, что у меня туберкулёз - у каждого свой бзик. Я молчала в ответ. Тоня чем только не пугает, похлеще моей мамы. Пока собирали землянику, Тоня рассказала ужас про свою одноклассницу, которая ещё в детском саду весь год кашляла, а потом у девочки обнаружили опухоль на лёгком. Девочку положили в онкоцентр, вырезали опухоль - оказалась доброкачественная. Но операцию сделали неаккуратно и задели какой-то нерв. У красивой девочки перекосило лицо, стали разновеликими глаза (Тоня так и сказала "разновеликие"). Девочка выросла и "носит длинные волосы на один глаз как русалка или б... какая-то. (Тоня не стеснялась в выражениях).
Мда... Пожалуй, надо пить противоопухолевый чай. Но: в июне где я найду цветущий горец птичий? Калина тоже созреет к августу. Попробую лечебную ромашку. Её мало, но распускается она на глазах. Когда её срываешь, цветки сразу вянут. Надо дома поставить её в воду и заваривать всю по мере необходимости.
Что же делать?! Жаль нет интернета. Я все симптомы болезней смотрю в интернете, а потом сравниваю со справочником. Справочники у нас с мамой - двадцатилетней давности, со времён её учёбы. Там, например, болиголов описан как ядовитое растение. Надо брать лекарственные справочники до середины двадцатого века. Тогда ещё не выделили алкалоиды и многие полезные свойства "ядовитых" растений не умалчивались.
Тоня была повержена: я насобирала полведра земляники- столько же, сколько и она.
– - Как ты так?
– - Не знаю, -- ответила я.
– Стала вспоминать. И не заметила.
Мы ушли с Тоней далеко-далеко вверх по высоковольтной, к Тужиловке.
– - Ну что? Ещё будем собирать или пойдём?
Я опять полила себе на голову воды, подумала, что физическая нагрузка должна побороть зачатки моего недомогания, и попросила остаться, если Тоня не против.
– - Я не против. Мы же этим зарабатываем. Земляничное варенье дорогое. Тоня, как и я, полила себе на голову, попила и мы собрали ещё по полведра - еле дотащились до Тониной дачи.
– - Такая худенькая девочка и такое ведро тащит!
– всплеснула руками бабушка Тони.
– Антонина! Помоги девочке донести до дома!
Я уверила, что мне не надо столько земляники: я ем мало, а варить её никто не будет.
– - Мама съест, она любит, - сказала бабушка Тони.
– - Мама сейчас на отдыхе.
Бабушка пересыпала мою землянику, и я пошла домой с ведром заполненным где-то на четверть. В руке я сжимала стебельки земляничного букета.
Земляничный букет - это такая красота. Я не понимаю, почему художники так много рисуют цветы и так редко в их натюрмортах попадаются земляничные букеты. Дома я поставила букет в чашку с водой и стала любоваться. Светло-зелёные характерные трилистники обрамляли букет, казалось ветки с ягодами растут из короны лесной кикиморы. Красные ягоды забрызгали артериальной кровью листья. Самые большие, нижние ягоды, первенцы земляничных кустиков, тяжело и важно свисали у края чашки. Зелёные или бело-розовые ягодки имели вид обиженный, они не могли простить мне, что я не дала им вызреть, набраться ароматного сока поля, леса и солнца... Белые цветки с сердцевинами -земляничинами- зародышами глупо радовались непонятно чему - да просто всему, радовались миру. На конце стеблей - зелёные точки, несбывшиеся бутоны, зарождение жизни, оборванное мной...
Всё тело ломило, было тяжело. Я заварила себе ромашку и корень папоротника. Папоротник я вытащила в лесу у тропинки, пока мы шли от высоковольтной к дачам. Цветки жасмина и черносмородиновые листья я оборвала у Тони на участке. Я уселась на кухне специально по центру, за коренастый мощный стол. (Уж не из дуба ли он, папа?) Пусть видят меня хорошо. Пускай! У меня был озноб - сто процентов. Но с другой стороны - я прогрелась на солнце. Кашля нет, а спина побаливает. Может, это мышцы спины, молочная кислота? Болит там, где лопатки... Это не мышцы. Может, трахеит? Я же подстыла ночью у пруда.
Я подождала полчаса, пока настоится отвар. И стала пить, закусывая земляникой. Горстями-горстями. Но -- маленькими горстями... Вообще-то надо пить за полчаса до еды. А когда ешь, то пить не надо. Я вспомнила старушку, которая излечилась от рака, ползая еле живая, по опушкам и собирая в рот землянику. Земляника излечила её, излечит и меня... За столом, под камерами видеонаблюдения я по инерции вспоминала дальше...
20. Психология жертвы
2010 год. Восьмой класс позади. Летние каникулы. Ещё два месяца до Дэна и месяц до смога. Но предвестники хаоса появились именно тогда.
Утром папа, одетый в лёгкую свинцово-голубую форменную рубашку, разбудил меня рано. Я испугалась:
– - Па-ап?
– - Пропана Ивановна не ходит в бассейн. Ты давно у неё была?
– - Как это, пап, давно? Июнь закончился, и наши занятия, соответственно, тоже. Пропана Ивановна дала мне задание на лето. Я буду заниматься - ты не думай. Но на этой неделе отдыхаю.
– - Как она себя чувствовала на последнем занятии?
– - Нормально. Как всегда.
– - Ты говоришь это чересчур уверенно.
– - Да нет, папа, тебе кажется. Нормально.
Я не посмела бы папе врать. Папа смотрел на меня своим серо-свинцовым взглядом копирующим цвет формы. Я прекрасно знала, что это профессиональное, привычка. Мы с мамой всегда переживали из-за папы, жили его неприятностями, ловили каждую перемену в его настроении. Если папа не рассказывал, мы чувствовали, что ему плохо, но молчали и не смели жалеть. Сейчас я чувствовала, что всё у него хорошо, но почему-то вид был сконцентрированный, сосредоточенный...
– - Слушай меня, Арина. Внимательно слушай. Пропана Ивановна не ходит в бассейн. Я просил администрацию, чтобы мне сообщали, если она без предупреждения пропускает больше трёх занятий. И они вчера отзвонились.
– - Может, заболела?
– меня утомил этот только что начавшийся допрос, я не хотела слышать о своём репетиторе. Я прокручивала в голове список вещей, одежду, которую мы с мамой будем покупать, когда поедем в Москву.
– - Но она всегда звонила, если болела. Предупреждала. И в бассейне предупреждала, и в службу такси звонила - отменяла поездку. Всегда! Ты же знаешь: Пропана Ивановна очень обязательная.