Чипсы
Шрифт:
"РФЗ" -- витиеватые заглавные круглые буквы были написаны на всех ёмкостях. "Эр-фэ-зэ" -- так говорила Пропана Ивановна, когда вещество заканчивалось. А не было ничего! Или почти ничего.
– - Я занесу вам чай. Но только успокаивающий. У нас почти всё продано. Но на этой неделе мы уже развешиваем пучки на сушку.
– - Я много пила, особенно боярышника с шиповником. Вот и закончилось.
– - Сердце?
– - Да так... Общая слабость... И горло... Простыла. Заметно, что человек неделю носа на улицу не казал?
– Пропана Ивановна помахала кистями рук, соединив их у запястий. Получалось, что машет крыльями жилистая сухая бабочка,
– - Понимаете, Пропана Ивановна, -- я достала тетрадь.
– - Не понимаю как делать... Странные такие задачи с реакциями полураспада.
– - Почему лишь сегодня вопросы? Что такое? Лишь сегодня открыла?
– листала Пропана Ивановна мою тетрадь.
– - Арина в мрачном подземелье! Что? И это не смогла? Надо, надо неорганику подтягивать!
– и Пропана Ивановна вдруг пошатнулась.
Я усадила Пропану Ивановну в её "трон" --кухонное дерматиновое "простреленное" кресло, накрыла пледом, положила ладонь ей на ладонь. На улице было жарко, форточки были открыты, а Пропана Ивановна сидела с ледяными руками. Шерстяные носки драпировались на худых лодыжках, халат ниспадал из-под пояса подобно одеяниям на статуэтке. Статуэтка жила на навесной полке над кухонным столом, Это была древняя египетская богиня со змеёй вместо головы. Богиня держала ступку на жезле.
– - Уртхекау, богиня-кобра магических заклинаний, -- проскрипела Пропана Ивановна, заметив, куда я смотрю.
– Асп или Урей -- у греков, по-египетски - Арат. Символ власти.
Я присела на шатающуюся трёхногую табуретку.
– - -- Эти богини-кобры были и в Верхнем и в Нижнем Египте. Но они были крылатые. В иероглифах попадается и рогатая гадюка. Египтяне боялись ядовитых змей, и задабривали их богинь. Чаша со змеёй -- символ аптек -- появилась на-амного позже.
Это я знала.
– - Впрочем, про символ аптек ты знаешь, -- вспомнила и Пропана Ивановна.
С Пропаной Ивановной точно что-то не так. Она никогда не называла имён богов, тем более египетских, о статуэтке говорила: колдунья. Видишь: голова змеиная.
Волевая непреклонная Пропана Ивановна сейчас и сама выглядела древней, как Египет. Маленькая скрюченная, с живыми тёмными глазками, крупным мясистым носом... Носогубные складки печально и горестно подёргивались - Пропана Ивановна крепилась, чтобы не заплакать.
– - Аринушка! Там кусочек цикория остался. Заварим?
– - Кстати, он зацвёл.
– - Не может быть!
– - Сама удивляюсь: иду мимо вашего дома и вижу: цветёт.
– - Что-то с климатом...
– - задумалась Пропана Ивановна.
(На самом деле Пропана Ивановна смотрела в корень: сиреневые цветы цикория, зацветшие у нас в июле вместо августа были первым сигналом, что климат меняется. Через месяц началась аномальная жара. )
Я взяла легендарную нержавеющую кастрюльку из лабораторной амуниции бессмертных годов эпохи спутников и первых космонавтов, кинула корешок. Вода забулькала. Корешок цикория задвигался, завертелся -- я уменьшила пламя. Я стояла над плитой, ждала пока пройдёт десять минут и думала: и маме, и Пропане Ивановне я варю-настаиваю чаи, но впервые я варю Пропане Ивановне цикорий. Она всегда цикорий варила сама, подсыпая порошки гвоздики и корицы... Я боялась спросить, где эти порошки - ещё подумает, что я - с глупыми вопросами лезу.
– - Открой сгущёнку!
Я обмерла. Сгущёнку! Пропана Ивановна и - сгущёнку! С молоком цикорий очень вкусен. Но Пропана Ивановна пила разливное молоко фермы "Конкурсный". В Мирошеве у фермерской бочки стоят очереди и в снег и в зной... Папа договорился, чтобы Пропане Ивановне всегда наливали молоко без очереди. Но Пропану Ивановну и так пропустили бы - она же с палочкой... Вдруг я вспомнила. Когда я входила, палки в углу прихожей не было!
– - Что-то захотелось сладкого, жаль конкурсного молока нет, -- улыбнулась жёлтыми зубами Пропана Ивановна.
– Ты, Аринушка, положи мне творожку.
Мы пили цикорий со сгущёнкой. Мне было неудобно не добавлять сгущёнку, когда мой учитель добавляет... Но творог я уж ела чистый, а Пропана Ивановна вбухала и в творог полбанки сгущёнки. Мы молча ели, жадно пили. И я, и она были голодные.
Откинувшись в своём троне и подмигнув змеиной египетской голове, Пропана Ивановна спросила:
– - Папа беспокоится?
– - Беспокоится.
– - Я слышала: он приходил, но я была не в форме. Позвони ему. Успокой.
– - Он приказал в пятнадцать-ноль-ноль.
– - А сейчас?
– - Сейчасунего другие дела.
– - Объясни папочке: я расклеилась... Это бывает. Чем старше, тем чаще элементарные реакции замещения начинают преобладать, пока ты совсем не превратишься в пустоту и не вылетишь в трубу.
– - Пропана Ивановна, не будем об этом!
– попросила я.
Я по-прежнему ненавидела разговоры о смерти. Столько трагедий я знала от папы, столько кошмарных случаев рассказывала мне и мама. Везде была смерть. Она пряталась за крышами старых блочных домов в Иголочке, она не особо таилась и в центре Мирошева, да и в Военном городке. В любую минуту может произойти что угодно: в остановку въедет пьяный водитель, маршрутка перевернётся на шоссе, обдолбанный наркоман, словив глюк, выпадет из окна. Вот и Пропана Ивановна ест сладкое. Мама рассказывала, как на практике в доме престарелых она часто наблюдала, что перед смертью, за неделю, за две на стариков нападал детский жор. Булки, конфеты, сгущёнка... Обычно этим страдали сердечники...
– - Отгадай что случилось?
– - Вас обокрали. Я не вижу палки.
– - Не совсем...
– - Значит... всё-таки обокрали...
– - Только палку и забрали.
– - Напали на улице?
– - Напали, Ариша. Напали.
– - Наркоманы-малолетки?
– - Не наркоманы, Ариша, но враги. Вражьи морды.
– - Сколько их было?
– - Одна. Их было одна. И вот результат... ни с кем не общаюсь... всю неделю... прихожу в себя... Скажи, Арина, ты, когда пришла ко мне в кружок, в младшую группу, выливала на себя аш-хлор?
– - Н-не знаю... Не поняла...
– - На кружкЕ, в моём кружкЕ, не попадало тебе ничего на руку никогда? Реактив, щёлочь, кислота?
– - Так вы же перчатки заставляете надевать!
– - И ты всегда слушалась?
– - Да.
– - Это ты. Но другие не надевают!
– - Не надевают, -- согласилась я.
Перчатки, в которых все юные химики начинали "лабораторить" в кружке у Пропаны Ивановны -- резиновые, прозрачные. Это требование техники безопасности. Зрение у Пропаны Ивановны -- неважное, и она не различает, надеты перчатки или нет. Перчатки - обязательны в младшей группе. Это 9-11лет. Но обычно на третьем году обучения никто их уже не надевает. А некоторые хитрецы игнорируют перчатки почти с самого начала. Попробовал не надеть - Пропана Ивановна не сделала замечание, и всё: больше перчатки не надеваются.