Чипсы
Шрифт:
– - Бывает, -- уклончиво сказал Ильгиз.--Но я мужик. Папа всегда говорит, что мужик должен всё решать самостоятельно.
– - Вот, -- продолжил папа.
– -А есть люди такие как ты и как я... каким я был в детстве и юности... Им тяжело среди драчунов, они теряются и не могут ответить на оскорбление. Я поэтому и пошёл после армии в школу милиции, а потом в юридический. Чтобы пресекать зло если не на корню, то хотя бы не дать расцвести ему буйным цветом.
Дальше папа стал объяснять, что всё очень просто. Прежде всего и перво-наперво -- уверенность
– - Одним словом - нагнетатель, -- закончил ночную "лекцию по психологии самообороны для детей" папа.
– - Нападатель?
– - Нет: нагнетатель. Он нагнетает атмосферу. Он грозен, может оказаться и властной сильной личностью и самым мелким никчёмным существом...
– - Да. Вспомни, Ариша, своего любимого Гауфа. Крошка Цахес - существо уродливое, странное и очень агрессивное, -- встряла мама.
– - Не перебивай!
– остановил папа маму.
– - Нагнетатель портит тебе настроение одним своим присутствием... Нагнетатель может начать травлю себе подобного. По законам общества в группе не может быть двух лидеров, но может быть сколько угодно жертв. Лидер-нагнетатель чаще уничтожает себе подобного, нагнетатель-трус уничтожает и слабую, как он сам, жертву и сильного.
Мама слушала папу, открыв рот. И Илька тоже. Мне кажется, я уверена, что именно тогда что-то поменялось в характере мамы. Стало две мамы: та, которая была раньше - активная, отзывчивая, переживающая за меня, растерянная, если меня обижают, и новая мама - уверенная, что она просто даёт отпор, освобождает пространство от нагнетателей...
Мама втолковывала мне, объясняла папины слова:
– - Смотри: ты любила гимнастику, ты добросовестно занималась и почти не плакала от боли, ты была лучше всех. Но ты разлюбила ходить на тренировки. Ты никого не трогала, и страдаешь, и мы, может быть, бросим секцию.
– - Может быть?
– испугалась я.
– - Не может быть, а точно, -- Илька погладил меня по плечу.
– Мы обязательно бросим!
– - Да, Инга.
– сказала папа.
– Илька прав. Вопрос с гимнастикой, при данном стечении обстоятельств, решённый, я думаю.
– - А те, кто мучил тебя, -- продолжила мама, -- напротив: чувствуют себя прекрасно. Это неправильно.
– - Мама!
– перебил Илька.
– У неё всё было нормально. Потом ты докопалась до этих чипсов. Арину сделали второй, и начали смеяться и подтравливать после чипсов.
И мама заорала:
– - Не встревай!
Дальше они ругались по-татарски. А мы с папой молчали и смотрели. Смотрели и хлопали ушами... Папа тихо и от этого страшно приказал:
– - Хватит!
Мама опомнилась. Илька по инерции продолжал бурчать что-то непонятное, певучее.
– - Это в конце концов стыдно, товарищи полиглоты!
– как бы извиняясь за тихий, но приказной тон, сказал папа.
– Переведите, в конце концов!
– - Да что тут переводить. Стыдно-то как, Ильгиз!
– мама решила всё свалить на Ильку: --Восемь лет как только по-русски все вокруг тебя.
Маму уже было не остановить: Ильгиз весь в своего деда. И обидчивый, и мстительный, и постоянно отношения выясняет.
– - Я действительно, Ильгиз, тебе мало времени уделяю, почти не уделяю. И три тройки у тебя в году... Но я очень занята. Эти травы отнимают массу времени, это - моё призвание. Поэтому и ты, и Ариша страдают. Я не могу, никогда не могла, заниматься только детьми! Ариша младше. Ильгизчик, ты должен понять. Ты самостоятельный, здоровый. Ты - сам справишься. Это гены, папа правильно говорит. Аришенька же - девочка, она теряется.
Ильгиз сидел красный, он вспотел:
– - Да уж - теряется. Носишься с ней как с... торбой. Зачем ты её всё в мирошевский лес таскаешь? Может, ей во дворе как мне охота побегать? Ты её спросила?
– - Я не хочу во дворе!
– закричала я.
– Что ты, Илька! Я боюсь. Там одни дураки. Они мячом могут в лицо... Я хочу гулять в поле. Я на поле, Илька, бегаю--собираю зверобой.
– - Вот и хорошо, Арина, что бегаешь ...
– - мама торжествовала.
– - Инга! Дай ребёнку свободу выбора! Не таскай её за травами, -- попросил папа.
Я испугалась:
– - Папа! Я люблю луг! Там репей, папа, красиво цветёт! И донник, и цикорий, и...
– - И чертополох!
– Илька скорчил страшную рожу, приставил пальцы-рожки к ушам.
– - И чертополох, -- согласилась я, даже не поняв издёвки и намёка на нечисть.
– Он для нас бесполезный. Он только для пчёл. Медонос.
– - Медонос, -- укатывался Илька.
– - Прекращай, мама, пичкать её салатом из одуванчиков. Пусть ест как все, играет, общается. Отстань, мама, от неё. Она уже травяное зомби.
– - Опять снова здорово?
– мама в шутку замахнулась на Ильгиза.
– Ребёнку нравится. Слышал же? Сам-то чипсы никогда не ешь?
– - Отрава - поэтому не ем, -- согласился Ильгиз.
Мама открыла рот, но папа резко сказал маме:
– - Продолжим об отраве. Никто не обвиняет тебя, Инга, в невнимательности. Никто не запрещает тебе заниматься полезным делом для души.
– -Оформили ООО. Нужен бухгалтер, -- вдруг сказала мама.
– - Я сейчас не об этом, Инга. Чем могу, я тебе помогу.
– - Нужно помещение для заготовки трав.
– - Хорошо, -- нетерпеливо отмахнулся папа.
– Найдём помещение.
– - Спасибо Геночка. Тогда - всё?
– - Нет. Ты не поняла. Я попрошу тебя, Инга. Больше никогда не вмешиваться, если Арину угостят вредной едой.
– - Да уж я поняла... Я тогда хотела как лучше. Я испугалась за Аришу. Это же неправильно, Гена, что еда после тренировки. После тренировки надо пить.
– - Дорога моя, -- папа ласково обнял маму.
– Ты не переделаешь людей. Тебе бесполезно тягаться с рекламой и спрайтами. Пусть люди едят, что хотят. Договорились?