Чипсы
Шрифт:
– - Но Арина! Она...
– - Мама!
– закричала я.
– В вопросах питания я буду слушаться только тебя!
– - Ты наша птица-секретарь, -- улыбнулась мама и обратилась к папе: --От тебя нахваталась. Вопросы питания, вопросы наркомании, вопросы безопасности, вопросы по отчётному периоду...
– - Совсем взрослая, -- сказал папа.
– А сейчас -- самое главное, девочки мои. После гематомы и синяка обратной дороги нет. Что будем делать?
– - Убить, их надо убить!
– - прошептала я.
Прошло одиннадцать лет. А я помню, как эти слова сами собой вырвались, вышли из меня. Когда мы
– - Вот! Вот результат общения с Максами да Златами.
– - Я с ними не общалась!
– заплакала я от обиды.
– Почти не
общалась...
9 Прогулки всей семьёй
Тогда в Семенном поля под высоковольтной только перестали засевать. С одной стороны убрали лес и, установив новые сваи, провели ещё одну линию. Горизонтальными частоколами лежали огромные деревья, их даже не вывозили. Мощные ели, похожие на приятелей папы из СОБРа ; берёзы напоминающие лейтенантш и капитанш из детской комнаты. Изысканные осины, точнее их тусклого цвета стволы -- это красавица-секретарша по связям с общественностью начальника ОВД. Всё валялось и гнило... Мама сказала Ильке:
– - Видишь, что сделали для того, чтобы провести ещё света: убили здоровые мирошевские деревья. Убили. Здоровые.
– - И что?
– - А то. Всегда будь настороже, чтобы так же не погибнуть.
– - Ты хочешь сказать, что если не быть настороже, то станешь деревом?
– Илька любил так "абсурдистски", по выражению папы, шутить.
– - Зря смеёшься, -- обиделась мама.-- Я хочу сказать, что случайность может стать роковой,
– - Мама хочет сказать, -- откашлялся папа, -- что никогда не надо думать, что тебя обойдёт неприятность, несчастный случай, смерть.
Папа тогда бросал курить. Это было похоже на обет - он бросал курить ради меня, из-за меня. Что-то вроде - я отделаюсь от плохой привычки, брошу на жертвенный стол никотиновую зависимость, а дочь тогда оставят в покое. Папа сильный, он взял себя в волевые тиски.
– - Заместитель начальника страшно сказать, всего управления Мирошева...
– - зудела мама.
– - ГУВД-Миршев - низшее подразделение. Над нами - Владимирское, ты же знаешь.
– - Не знаю и знать не хочу. Столько людей в подчинении, всем показываешь дурной пример.
Папа был "полностью и беспрекословно" согласен. Он пил отвары и настои, отхаркивался, свистел и хрипел (стали очищаться лёгкие), и - главное!--он старался всё свободное время гулять. Мне повезло. Вечером мы приезжали в Семенной, папа парковал "ауди" на стоянке у церкви, где неподалёку росла одинокая софора. Мы шли на высоковольтную. Быстрым шагом - тридцать пять минут. И дальше гуляли, гуляли и гуляли... До темноты. Небо становилось розовым, потом тусклым.
Сильные деревья, ели... Ильке понадобились шишки для урока технологии, и мы с мамой приехали сюда на маршрутке. Меня ещё катали в лёгкой коляске, и на маму в маршрутке все ругались. Мне было два с половиной года, но я запомнила это. Как ругались в маршрутке, как я сидела у кого-то на коленях и этот кто-то дышал зловонно мне в затылок, как мама ехала стоя, вцепившись в коляску-трость, коляска скрипела и как назло не хотела в эту самую трость складываться... Мама успокаивала людей и улыбалась... Выйдя из маршрутки, усадив меня в коляску, мама сказала:
– - Я не вынесу больше оскорблений.
Обратно мы ехали на электричке. Всего одну станцию. А электричку пришлось ждать полчаса: в Семенном не все электрнички останавливаются. Илька дома спал. Папа нервничал. На его погонах была теперь одна звезда вместо четырёх маленьких звёздочек. Его в этот день повысили в звании, в должности, он теперь был не просто опером, а начальником отдела по борьбе с наркоманией. Тогда не было ещё ФСКН.
– - Я как чувствовала, -- радовалась мама.
– Нас так поливали грязью в маршрутке, но я не разозлилась, я чувствовала - сегодня хороший день, самый лучший день.
Из того похода за шишками я запомнила цветной, сухой, душистый жёлто-красным клёном осенний лес, и под ногами - шишки, чешуйчатый ковёр. Шишки скрипят, шуршат об огромный пакет, и он, набитый до отказа, тоже как будто в чешуйках... У меня восторг! Ильке поставили две пятёрки! Лето было бесшишечное, сухое, а он притащил шишки на весь класс!
И вот сейчас, спустя пять лет, - конец. Шишкам - конец, деревьям - конец, муравейники стояли мёртвые, как египетские пирамиды. Я была уверена, что внутри - мумия самого главного муравья, а точнее - муравьихи... Было страшно смотреть на мощные стволы...
Услышав от родителей о том, что смерть может прийти совсем рано, и даже в детстве, я заплакала. Мне стало страшно.
– - Она не хочет случайно погибнуть, -- погладил меня Илька по голове.
– Что ты, Арин. Тебя же просто предупреждают, наставляют на путь истинный...
– - Правильно, -- откашлялся папа.
– - Это так. Всё необходимо брать под контроль, любую ситуацию. Деревьям не повезло расти именно в этом месте. Но мы не деревья - мы можем выбирать места ходов и обходов. Мы можем быть внимательными. Мы можем лавировать. Так, Арина?
– - Лави-что?
– переспросила я.
– - Действовать мы можем, принимать решения!
– и папа толкнул меня в плечо.
Легонько толкнул, но я упала и ударилась о кочку. Мама ходила недалеко, шептала и собирала травы. Она конечно же всё видела, но делала вид, что не видит ничего.
– - Ты не была готова.
– - Это нечестно, -- сказал Илька.
– Ты не предупредил Аришу.
– - А в школе ты всегда дерёшься честно?
– и папа заломил руку Ильке. Он как-то незаметно это сделал. Он вроде и рядом с Илькой не стоял. Илька вообще шёл в метре от папы, ближе к полю. Илька вывернулся, выдернул руку. Конечно же папа позволил ему высвободиться. Но тогда я этого не понимала - Илька показался мне силачом.