Чипсы
Шрифт:
– - Смеяться будут над тобой. Ты должна сдать этот экзамен. А два пропущенных сдашь в области. Справку папа тебе уже сделал.
– - Справку сделал, -- смеялась я.
– - Что ты, Арина? Мы же тебя любим. Ну не сложилось в классе. Ну они все --дебилы, придурки. А мы - с тобой. Мы - за тебя. И Серёжа Чопров очень беспокоится. Бабушка его так за тебя переживает... Успокойся Арина. Неужели сложно было сходить на экзамен?
– - Я не могу идти!
– закричала я.
– Понимаешь ты, мама? Не могу идти! Мне стыдно перед Дэном. Я боюсь Златы. Я всех боюсь. И никого из класса не хочу видеть!
Мама напоила меня чаем, что-то подсыпала, и я вырубилась.
Проснулась я ночью от жуткой тоски. Как я появлюсь на экзамене? Как на меня будут смотреть - ведь я пропустила уже два. Будут ухмыляться: ну конечно, у неё же папа - всё подмажет, всем прикажет, со всеми договорится. Ещё Дэн ... Этот ужасный Дэн. Придурок и
Тень самого себя
От меня ничего не осталось
Кто я? Где я -- где не я?
Пелена надо мной
Опускалась
Оделась и вышла из дома. Без мобильника.
48 Конец
Было часов пять утра, совсем светло. Я сжимала в кармане ветровки свой маленький пугач. Мне никто не был страшен. Я ходила и ходила. Мимо кремля, мимо мемориала - там я опять увидела прадеда Дэна, мы помахали друг другу как старые знакомые. Я пошла по проспекту Красной Армии до Златиного дома, до Клементьевки, мимо коттеджа Макса, а дальше - мимо пруда, -- в Семенной. Я ходила по поселковым дорогам и вдруг рядом со мной остановилась машина. Старая дребезжащая четвёрка-баклажан. Эльвир Михайлович! Наш физрук.
– - Арина! К папе?
– спросил он.
– - К папе, -- не задумавшись ответила я.
– - А я только что от него. Ну молодец, молодец. Как ЕГЭ сдаёшь?
– - Хорошо, Эльвир Михайлович!
– - Тебя подвезти?
– - Нет, Эльвир Михайлович. Спасибо.
И он уехал. А я озадачилась и даже на время трезво и ясно стала размышлять: откуда папа в Семенном? Я же не знала тогда, что папа здесь живёт. Теперь-то я знаю, что Эльвир Михайлович приезжал к папе в Дубки и они всю ночь играют в бильярд.
Было, судя по солнцу, часов десять утра. С одного богатого участка, забор которого был оплетён калистегией (это вьюнок в просторечье), соответственно, заборной, выбежали собаки. Целая свора. Противные вертлявые дворняжки. Они понеслись на меня. Но я вынула руку из кармана, выстрелила два раза, оба раза выцеливая, и собаки, подпрыгнув испуганно, а кое-кто и заскулив, убежали. Я думала, что на выстрел выйдут из своих домиков люди, но никто не вышел. Наверное, все наблюдали в окна, и, наверное, эти собаки достали здесь всех - они действительно были охамевшие, как моя мама.
Погода была безветренная. Утро, летнее утро. Весь день я гуляла по высоковольтной. Страшно кричали коршуны. На дороге в трёх местах валялась пустая скорлупа от маленьких голубых яичек. Коршуны разоряли гнёзда. Я не заметила, как прошёл день. Вечером, обойдя высоковольтную, я зашла в посёлок, там где церковь Пантелеймона Целителя, и на заброшенном футбольном поле растёт изгибаясь, как горбун, софора японская, приспособившаяся к нашим морозным зимам. Я не чувствовала усталости, только шумело в голове. Я села под загадочную сакуру, как называла софору Тоня. Сидела и думала: такая красивая крона. Кто принёс сюда это дерево? Откуда? Вот и я как сакура. Сгорбилась. Перенесла ни одну морозную зиму. И сейчас опять - в зиме... Подошли пьяные парни, стали что-то спрашивать и гоготать. Я выстрелила, не вынимая руки из кармана. Гильза больно обожгла руку. В ветровке - оплавленная дырочка. Парни ушли, грязно матерясь и угрожая, как ни странно, полицией... Мне было обидно, что в кармане и на куртке теперь маленькая дырочка и придётся её зашивать. Я пошла к Мирошевскому морю, то есть к пруду - морем его называли за размер, я уже проходила мимо него с утра. У пруда, между сосен, стояли машины, были разбиты палатки -- люди ночевали. Мне захотелось побыть среди людей. Интересно: купается кто-нибудь или только жарят шашлыки? Как ни странно -- купались. Я потрогала воду - ледяная. Я легла на песок. В камышах стояли рыболовы... Пережжённый запах прокаливающейся жаровни, музыка, мат и крики. Рыболовы сматывали удочки один за другим. Видно, их сумеречное время вышло. Наступала потихоньку темнота, время "наивреднейшего отдыха", как называл это папа. Сейчас нажарят шашлыков, напьются и начнут морды друг другу бить. Я легла на траву между сосен метрах в десяти от берега. Меня никто не замечал и не трогал...
Мне, как наяву, привиделся случай из четвёртого класса. Тогда в моду вошёл сериал "чародейки". Все девочки кумарили по ним. Все охотились за журналами с комиксами. В два часа дня по СТС показывали серии, и вся школа толпилась на первом этаже у огромного плоского экрана. Тогда сам факт такого телевизора был чем-то нереальным. Они только появились и стоили безумных денег. Это покажется диким, но Мумия тоже смотрела мультсериал. Она говорила: "Надо же! Актриса народная --великая!-- дублирует этот кошмар! Стыд и срам!" И Мумия с недовольной миной смотрела все серии вместе с детьми. Не пропускала ни дня. Моя мама не запрещала мне смотреть этот мультик, но чародеек называла проститутками и чуть не убила меня, когда я ей сообщила, что она по характеру - вылитая Тарани.
Вспомнилось ещё, что Злата с Фидан поспорили, кто из них Вилл. Тогда все девочки говорили: "Я - Вилл", "Я - Корнелия"... Мне все девочки отвели роль Ирмы.
Вилл -естественно могла быть только Злата. Но Фидан не уступала. Фидан Алиева боролась за звание Вилл. А Злата говорила, что Фидан--Хайлин. Это обижало Фидан.
Я вдруг подумала, лёжа на земле, что Фидан была странная девочка. Она пыталась со всеми общаться и дружить, но только ссорилась. После случая с дракой и Дэном она единственная называла меня в глаза (что там говорили обо мне за глаза я не знаю, но догадываюсь) подлой. Она могла тянуть-тянуть руку на уроке, выйти к доске - и ни одного слова не произнести. Одни бе-е и ме-е. Мумия осторожно говорила о Фидан на собрании так: "Девочка с большим желанием учиться". Мама Фидан тоже была странная. Она приходила в школу, заглядывала во все кабинеты - ходила и заглядывала... Деньги на родительские нужды после случая с Дэном тёте Лене перестала сдавать. Наверное, она просекла, что тётя Лена подворовывает из общей кассы. Мама Фидан так и говорила: "Вы воруете!" Никто не знал, почему Фидан взяли в нашу школу. Она приносила на урок интересные игрушки, удивительные наклейки, которых нельзя было купить ни в Мирошеве, ни во Владимире, ни в Москве - так тётя Лена говорила, а она насчёт потребительства знала всё. Фидан покупали наклейки в Баку. Я спросила, что такое Баку. Фидан накинулась на меня. И тогда я её оттаскала за волосы. Фидан выходила после уроков, стояла у школы и выжидала, ждала мою маму, жаловалась ей:
– - Арина таскает меня за волосы.
– - Я поговорю с Ариной, -- обещала мама.
– Она больше не будет тебя таскать.
– - Нет. Вы её накажите!
– требовала Фидан.
И вот в четвёртом классе Злата в сотый раз подралась с Фидан из-за того, кто из них Вилл. Впервые подралась так жестоко. А потом на уроке Макс сел за Фидан - Мумия как ни странно не согнала его. Макс стал бить по стулу и двигать его... Мумия сделала вид, что не заметила, наверное потому, что мама Фидан перестала сдавать деньги на нужды класса. Фидан попросилась выйти и ... пропала до конца урока. Её не было и на следующем уроке... Но Мумия была в каких-то своих расстроенных чувствах и не заметила отсутствия ученицы. На самом деле не заметила, а не сделала вид! Наконец вернулась заплаканная Фидан. Она привела маму. Начались разбирательства. Злата, пока шёл урок, предупредила всех, что надо говорить, что она Фидан не била. И все так и говорили: не видел, не била. И Дэн. И Чопоров тоже. Очередь дошла до меня. Складывалась такая ситуация, получалось так, что вроде Злата и правда не била. Всё зависело от меня. Я хотела сказать, что Злата била Фидан и подговаривала Макса сесть сзади и бить по стулу. Но вспомнила, как Фидан настырно жаловалась моей маме, что я таскала её за волосы, вспомнила, как Фидан называла меня подлой. О том, что Фидан в том случае с Дэном сказала, что я его просто толкнула (а не применяла приём), я и об этом вспомнила, но... постаралась забыть. И я, как и все, сказала что Злата не била Фидан. Фидан доучилась кое-как до конца года и её семья уехала в Баку. Вся школа вздохнула с облегчением, наш класс-то точно. А Мумии наверное было всё равно. Она совсем заледенела к концу четвёртого класса, окаменела. Но я помню как выжидательно, внимательно смотрела Мумия на меня. Она не любила Злату и ей было жалко Фидан... Конечно, я поступило подло. Я всё время поступаю подло... А Фидан во всех соцсетях со всеми теперь дружит и приглашает всех вБаку...
Утром я ничего не чувствовала, никакой росы, которая по идее должна была быть обильной. Я лежала с открытыми глазами и всё. Кто-то сидел на корточках рядом со мной, кто-то что-то говорил. Пришла я в себя в больнице под капельницей. После того, как меня прокапали, пришёл папа и его невеста и под локти повели меня в машину.
– - Познакомься, -- сказал папа в машине.
– - Это Алевтина. Я её зову Сова.
Ну наконец-то! Я вспомнила. Алевтина! Не Аглая, не Альбина, не Арина, не Акулина. Алевтина. Красивое имя, русское.