Чистилище. Книга 1. Вирус
Шрифт:
Артем, несколько флегматичный, но вполне расторопный и скрупулезно разбирающийся в деталях, отвечал за все подписываемые документы. Небольшая фирма уверенно процветала. Львиная доля клиентов предпочитала оперировать наличностью. В ходу был гуляющий из рук в руки черный нал, заработанный нелегально или полулегально, ловко вытащенный из офшоров или тривиально отмытый на государственных приисках. С ним не жаль было расставаться. Так что маленький, но вполне адекватный по шику офис в Музейном переулке в самом центре Киева жил динамичной и предсказуемой жизнью. Стильно обставленное помещеньице
Для него, Лантарова, как и для аккуратиста Артема, прежде всего ценен был опыт и общение с заносчивыми толстосумами. Правда, Влад хитрил – не подпускал помощников к основному ядру бизнеса. Раз в месяц Влад летал в Лондон по заданию отца. Как потом случайно выяснилось, за безумно дорогими игрушками для местной знати – мобильными телефонами «Верту». Эта часть доходов принадлежала только Захарчиковым, а прибыли, как педантично просчитал Артем, составляли несколько десятков тысяч евро с каждой командировки. Лантаров хорошо помнил, как случайно оказался свидетелем одного разговора.
– Почему я делаю маникюр, педикюр и лег под нож пластического хирурга? Потому что я – не совок. Ясно?! – донесся пьяный голос незнакомца, когда они с Владом шли по коридору загородного дома.
– Все верно, дорогой мой, – согласился Захарчиков-старший. – Когда ты в часах «Чаптер Ван», с телефоном «Верту» ездишь на правильном «мерсе» – ты властелин. Вот на этом-то и следует сколачивать капиталы. Наши пацаны – они ж как дети. Им нужны дорогие игрушки. Так что все у нас сладится – мы будем устанавливать стандарты.
Влад и идущий немного позади Лантаров оказались перед столом с многочисленными закусками и откупоренной бутылкой первоклассного ирландского виски. Увидев сына, Захарчиков широко улыбнулся. Заметив же Лантарова, он непроизвольно скривил рот, мол: «Ладно, ничего не поделаешь, коль тебя мой бестолковый сын притащил». Лантаров испытывал смесь любопытства и робости.
– Присядьте, – распорядился хозяин, указав на мягкие стулья, – наливать вам не будем, у нас тут еще деловой разговор.
Захарчиков как бы отстранил их от своего номенклатурного гостя. А Лантаров уловил тайный укор сыну за явно нежелательную пару ушей.
Не в пример непринужденно развалившемуся Владу Лантаров сидел в напряженной скрюченной позе. «И как из таких симпатичных Владов получаются такие боровы, как его отец и этот…» – недоумевал Лантаров, поглядывая на их бульдожьи щеки и оплывшие лица, двойные подбородки и почти одинаковые темные пивные круги под глазами. Но все же не мог не признать: они источали победное неистощимое могущество денег и продуцируемой ими власти.
– В общем, так, – и Захарчиков-старший в течение двух минут быстро изложил некоторые детали будущего вояжа сына.
– Если элита плодится, как кролики, значит, нужно становиться ее частью. Ведь бабло побеждает зло, так? – Захарчиков-старший ухмыльнулся и подмигнул сыну. – А это тебе – как обещал. – И он вручил сыну филигранно оформленную коробочку. Лантаров видел, как у ошалевшего Влада округлились глаза от радости.
– Ого! – воскликнул восторженно. – Это от «Мастеров времени»?!
– Не первый номер… Возьми, потом рассмотришь…
Влад не дал ему договорить и обнял тучное тело.
Когда молодые люди уже шли к выходу, Лантаров услышал хмельной и довольный голос Захарчикова-старшего, который обращался к своему высокому гостю:
– Вот ты, Петрович, ректор и в своем царстве, наверное, всех сочных девок перетрахал, а?
Они вышли к машине, а счастливый Влад все еще никак не мог опомниться.
– Представляешь, Кир, эти часики стоят больше твоей тачки! Непостижимо! Вот в чем батя прав – умеют же, сукины дети, делать вещи. Не то что наши. Загляни сюда, какая ажурная каретка турбийона! А поверхности как отполированы! М-мм!
– Да, отменная штуковина! – подхватил восторженно Лантаров. Он больше был ошарашен не самим подарком, а тем, как небрежно тот был сделан.
Не без тайной зависти он подумал: надо будет со временем и себе точно такие же приобрести.
Теперь, когда он выпал из обоймы и былые цели канули куда-то в бездну, он удивлялся, что ничего не изменилось. Машины наверняка приходят и продаются, оборот по инерции растет, его приятели вкушают прелести жизни. И не это задевало Лантарова. Ему было обидно, что человек, который носит часы за пятьдесят тысяч долларов, так легко отвернулся от него. Лантаров подумал о себе как о тряпичной кукле, которую бросили после игры за ненадобностью…
Стоп! Лантаров напряг мысли. Ради чего он все затевал? Ради чего сидел над книжками, чтобы получить это долбаное образование? Для каких таких выдающихся целей он юлой крутился в этом гигантском зловонном водовороте, называемом городом? Зачем приобрел дорогую машину, накупил кучу ненужных, статусных вещей? Может быть, он трудился над реноме хладнокровного, почти неуязвимого светского льва ради Вероники? Хотя, не исключено, в этой ранимой душе вызревала тайная мечта жить с кем-то с ощущением человеческого тепла, родить и растить детей?! Чтобы избежать самого мучительного – безнадеги одиночества? Да, похоже, это была его маленькая подспудная цель, его персональный смысл, который, впрочем, у большинства людей очень похож.
Но это – в общем. А что в те времена происходило в частности? Тогда Вероника, эта ненасытная блудница, была безальтернативной. Он злился и мысленно грозил ей отлучением. Но как только услышал ее вкрадчивый голос телефону – тут же забыл все свои заклятия и снова превратился в добровольного жертвенного ягненка.
– Помнишь, мы с тобой говорили об… эксперименте.
Лантаров уловил вкрадчивые, лисьи нотки.
– Но ты же все время была занята, не отвечала на звонки.
– Ну, каюсь. Просто был завал… А что если во вторник, часиков с трех до шести-семи, а о месте я позабочусь?