Чистилище. Книга 1. Вирус

Бадрак Валентин Владимирович

Все произошло так же просто и логично, как чай, домашние тапочки и ужин с блинчиками. Никакого колдовства, никакой чарующей романтики, ничего необычного. В какой-то миг даже возникла искра нежности. Но искусственный мыльный пузырь их отношений стал неудержимо лопаться в тот самый момент, когда наметился переход от физиологического к человеческому. В человеческом отсутствовало сакральное начало, и это резко приземлило.

Девушка внимательно рассматривала его. «Вот она, женщина без пены, совершенно обнаженная во всех отношениях. Как будто только ноющая, ранимая душа, и все», – думал Лантаров, рассматривая

ее худые плечи.

– Тебе… нехорошо?

– С чего ты взял? – Девушка улыбнулась краешками губ. – Мне хорошо и очень спокойно.

Голова девушки осторожно прикоснулась к его груди. Мягкие тонкие волосы рассыпались по его телу, и Лантаров опять ощутил прилив непривычного, какого-то домашнего тепла.

– Чем ты занимаешься по жизни? – спросила Илона тихо, глядя куда-то в сторону.

Лантаров немного рассказал о своей работе.

– Ты прыгаешь от постели к постели? – спросила она без укоризны, будто констатируя факт. – Но жить любишь в одиночку?

– С чего ты взяла? – Лантаров сделал вид, что хочет обидеться.

– Ну, как же? Сначала секс, а потом – как тебя зовут?

Она умудрялась совмещать нестыкуемые вещи – выплескивать в лицо нелицеприятные вещи и демонстрировать заботу, внимание, тесно прижавшись к нему. Она жалась, как собачка, которая отыскала своего хозяина, и теперь боялась потерять его.

– Так вышло. Но и ты не очень-то о себе рассказываешь.

– Что ты хочешь обо мне узнать?

– Ну, к примеру, ты замужем?

– Уже нет.

– А дети?

– Да, у меня есть сын – он сейчас с отцом.

Они немного помолчали. Лантаров на самом деле не очень-то стремился узнать детали ее былой семейной жизни, но у него возникло ощущение, что ей хочется выговориться.

– Слушай, Илона, – произнес он, впервые назвав ее по имени. – Ты такая милая, добрая, заботливая, как будто ни в чем не нуждаешься, судя по твоему жилищу. Почему же у тебя с ним не вышло?

– Понимаешь, – начала она неуверенно, – вы, мужчины…

– Знаю, мы все – сволочи…

Она не засмеялась и тихо продолжила:

– Нет, не в этом дело. Вы, когда все хорошо, хотите еще чего-то эдакого. И этим эдаким порой убиваете все.

Он чувствовал, что ей тяжело, но обязательно надо сказать то, что давно носила в сердце тяжелым грузом. Он опустил ладонь на ее запястье и стал тихонько поглаживать ее кисть.

– Я встретилась с ним, когда была еще шестнадцатилетней девочкой-школьницей. А он был уже состоявшимся мужчиной, уверенным в себе, обеспеченным, щедрым. Он старше меня на четырнадцать лет. Первые деньги сделал еще на дисках, когда в стране царили разброд и шатания. Он просто был одним из тех, кто вовремя сориентировался – голова у него варит, дай Бог каждому – и организовал точки в магазинах по всему Киеву. Шальные деньги, очень много, понимаешь?!

О, Лантаров хорошо понимал ее, он не понаслышке знал о таких деньгах. Она между тем продолжала:

– В это время мы познакомились. Он сажал меня рядом с собой в машину, и мы ездили по городу, собирали деньги. Пачки денег, которые не знаешь, куда девать. Он знал, что лафа быстро закончится. И действовал молниеносно. Купил две квартиры – эту и еще одну на Печерске. Приобрел какие-то громадные эллинги, которые тут же стал сдавать как склады. Небольшую гостиницу в Ялте – тогда все можно было за копейки купить. И все равно оставались горы денег. Я выросла в довольно скромной семье, но он вырвал меня с корнем из моей среды. Я даже не окончила школу – правда, позже он купил мне аттестат. Он вообще меня ослепил, я уверовала, что все в этом мире можно купить за деньги. Отдыхали три-четыре раза в год. Не в каких-то там Турциях и Таиландах, а в Италии, Франции, Испании, на самых дорогих и экзотических курортах. Он купил два новых «мерседеса» – фантастические, с перламутром снаружи и мягкой кожей внутри. Ездить в городе невозможно было – все машины просто расступались. Я думала, что эпоха пьянящего, одуряющего счастья никогда не закончится.

– И что же случилось?

Она отстранилась – в ее встревоженных глазах он заметил растущие беспокойство и тревогу.

– Однажды мы ехали с ним на его «мерсе», и на самом выезде из города впереди остановились старые «Жигули», и там бабка… Старая сельская женщина, они, по-моему, с мужем картошку везли, или что-то в этом роде… Она открыла заднюю дверцу прямо перед нами, и «мерседес» сшиб дверцу, ну и передок себе слегка подпортил. Ее старик думал, что мой муж – какой-то знатный бандит. Он упал на колени, стал что-то лепетать. Я не знаю, что ему мой муж сказал, но только старик, как одержимый, налетел на свою бабку и давай ее метелить. Кулаками по лицу. А мой стоит, наблюдает. Я не выдержала, выскочила из машины и к этому старику: «Уймись, гад!» – и тот сник. А в глазах – слезы. Я – своему: «Сеня, поехали, я тебя прошу!» И мы уехали. Что-то во мне надорвалось тогда…

Она помолчала с минуту, закурила сигарету.

– А потом у меня были тяжелые роды. А там еще одна напасть. Я ездить привыкла быстро. Так вот, как-то на перекрестке уже желтый мигнул, а я неслась на своем «мерсе». А сбоку какой-то резвый паренек на хлипкой «реношке» рванулся на полсекунды раньше зеленого. И тут – я. Короче, сшибла я его, «мерс» – это ж машина! Прямо в дверцу водительскую – ему ноги перебило. Левую – ампутировали. Хреновая история вышла… Но денег хватило закрыть все дыры. И на суды, и пацану на лечение. Только ногу его, конечно, не вернуть…

Она сглотнула, затем замотала головой, как будто стряхивая кошмарные воспоминания. Лицо у нее было такое, словно ее стошнило.

– Если тебе неприятно, не рассказывай, – Кирилл старался говорить мягко.

– Да чего уж тут… Оно там все равно бродит, покоя нет. Лучше давай вино допьем.

Лантаров разлил вино.

– Там, в столе, есть еще. Если захотим.

Лантаров искоса посмотрел на Илону. Неужели пьет одна с горя? Да нет, не похоже…

Она отхлебнула не чокаясь. Он тоже пригубил.

– Но потом началось непонятное. Короче, чувствую, что неймется моему. Поговорили откровенно, выяснилось, что он хочет проститутку в нашу постель. Чтобы мы втроем были, понимаешь?! Я его спрашиваю: «Сеня, я что, тебя не удовлетворяю?» – «Да что ты, – говорит, – просто хочется попробовать». Его какой-то там дружбан подбил, убедил, что это кайф.

– И ты согласилась? – Лантаров не выдержал.

– Я его любила очень, потерять боялась. Даня подрастал уже, три годика исполнилось. Короче уступила.