Чистое сердце
Шрифт:
Бежар и Голиад — два испанских города. Из того и из другого идут дороги, доходящие до самого сердца англо-американских поселений; взятие этих двух городов было крайне важно для мексиканцев.
Техасцы, обессиленные и деморализованные последним поражением, не в силах были противостоять грозному вторжению, которое им угрожало.
Мексиканская армия вела с инсургентами войну методами дикарей. Проходя лавиной по этой несчастной стране, она опустошала деревни, сжигала и грабила города.
Первые два месяца, следовавшие за прибытием Санта-Анны в Техас, были для мексиканцев рядом непрерывных успехов, и, казалось, результаты оправдывали
На какое-то время техасцы были поставлены в такое безнадежное положение, что их гибель казалась сведущим людям неизбежной, а полное подчинение Мексике — делом времени.
Расскажем в нескольких словах о действиях мексиканской армии, прежде чем вернуться к моменту, когда мы прервали наше повествование.
Мы упомянули выше, что мексиканские силы были разделены на три корпуса. Половина мексиканской армии, свыше трех тысяч человек под командованием генералов Санта-Анны и Коса, подкрепленные артиллерией, отправились на осаду Бежара. Гарнизон этого города был немногочислен и составлял всего сто восемьдесят человек, но им командовал полковник Тревис, один из знаменитых героев войны за независимость.
Окруженный со всех сторон, полковник Тревис заперся крепости, не высказывая страха пред многочисленными врагами, с которыми ему предстояло сразиться.
Ему было предъявлено требование сдаться.
— Помните, — ответил он, улыбаясь, — мы все умрем, но ваша победа обойдется вам так дорого, что для вас выгоднее было бы поражение!
И действительно, он сдержал слово.
В продолжение целых пятнадцати дней он боролся с беспримерной храбростью, постоянно подбадривая своих товарищей.
Тридцать два техасца, пробившись через всю мексиканскую армию, пришли в осажденную крепость.
— Мы пришли умереть с вами, — сказал полковнику предводитель этих смельчаков.
— Спасибо! — ответил тот просто.
Мексиканские пушки проделали в крепостных стенах огромную брешь.
Санта-Анна, силы которого во время осады удвоились, в последний раз предъявил полковнику Тревису требование о сдаче, указывая на безумие сопротивления приступу с такой удобной для неприятеля брешью.
— Мы заложим ее своими трупами, — ответил полковник с достоинством.
Президент послал войско на приступ.
Техасцы погибли все до последнего, и только после этого мексиканцы вошли в крепость, но не с чувством победителей, а с тайным опасением, как бы стыдясь своей победы.
Они потеряли тысячу пятьсот человек.
— О, — вскричал Санта-Анна с горечью, — еще одна такая победа, и мы погибли!
Как только Бежар был взят, стали думать о Голиаде. Но там произошло одно из тех событий, которые должны храниться на страницах истории хотя бы для того, чтобы навсегда заклеймить и обесславить повинных в том людей.
Голиад — город открытый, без крепостных стен, способных задержать неприятеля.
Полковник Феннен покинул его, так как с ним было только пятьсот волонтеров-техасцев.
Вынужденный в большой поспешности оставить при отступлении боевые запасы и поклажу, он внезапно был застигнут на открытом месте мексиканской дивизией генерала Урреа численностью в тысячу девятьсот человек.
Повинуясь приказаниям полковника, техасцы построились в каре и в продолжение целого дня выдерживали натиск врага. Неприятели, невольно восхищаясь отчаянным героизмом этих
Между тем уже сто сорок техасцев были убиты. Полковник решил сложить оружие с условием, что на него и его солдат будут смотреть как на военнопленных и будут с ними обращаться соответствующим образом, а также, что американские волонтеры за счет мексиканского правительства будут отправлены в Соединенные Штаты.
Когда эти условия были приняты генералом Урреа, техасцы сдались.
Санта-Анна находился в то время в Бежаре. Он отказался утвердить договор, и, несмотря на просьбы и мольбы всех генералов, своим именным приказом предписал казнить пленных. Семнадцатого марта, в Вербную субботу, на поле, расположенном между Голиадом и морем, триста пятьдесят пленных техасцев были хладнокровно перерезаны.
Генерал Урреа, которого эта гнусная измена опозорила, в ярости сломал свою шпагу.
Это ужасное убийство было сигналом к началу всеобщего восстания. Каждый хватался за оружие. Отчаяние подкрепляло силы инсургентов, новая армия точно по волшебству выросла из земли; генерал Хьюстон был назначен ее главнокомандующим. С обеих сторон стали готовиться к решительной и окончательной битве.
ГЛАВА XX. Бивак
Мы уже сказали, что для техасцев наступила решающая пора. К несчастью, им как побежденным будущее казалось мрачным. Несмотря на героические усилия, предпринятые инсургентами, они с ужасом наблюдали быстрые успехи завоевателей, не находя в то же время средств к сопротивлению.
Между тем именно в то время, когда все казалось безнадежным, конвент 33 , спокойный, решительный и бесстрастный, но больше чем когда-либо горящий желанием получить свободу, решил бросить последний вызов завоевателям.
Не поддаваясь страху перед судьбой, конвент ответил на угрозы победителя подтверждением своих прав и окончательным провозглашением независимости страны, почти полностью находящейся во власти мексиканцев. Он принял конституцию, создал временную исполнительную власть, определил крайние меры, которых требовала важность обстоятельств и, наконец, назначил генерала Хьюстона главнокомандующим техасской армией с самыми широкими полномочиями.
33
Конвент — высшая законодательная власть Техаса.
К несчастью, техасской армии больше не существовало, предыдущие поражения уничтожили ее полностью. На помощь пришел пламенный энтузиазм.
Техасцы дали клятву скорее быть погребенными под горящими развалинами разоренных городов и деревень, чем попасть под ненавистное иго притеснителей.
И эту клятву они не только готовы были сдержать, но уже сдержали в Бежаре и Голиаде. Как бы ни был низок народ в глазах своих тиранов, но когда все действующие силы соединяются в твердом и неизменном стремлении жить свободными или умереть, становится вполне вероятным, что он избавится от своих недостатков, выйдет в конце концов победителем и возродится кровью мучеников, павших в священной борьбе за свободу против рабства.