Чиж: рожден, чтобы играть. Авторизованная биография
Шрифт:
«Песни родились очень быстро и легко, одна за другой, — рассказывал Чиж. — Я вообще обычно легко пишу в состоянии похмелья, которое у меня тогда и было, — самое беззащитное состояние мужика, который не знает, что со всем этим делать. Кто-то на стенку бросается, кто-то картины пишет, а я вот — песни».
Новый материал он решил записать в одиночку. И вовсе не потому, что решил сам заграбастать весь гонорар за пластинку. Сольник, что бы там ни говорили, — всегда «проверка на вшивость», всегда возможность «выскочить» из своей группы и посмотреть, чего ты стоишь сам по себе, голенький. В этом (и только в этом!) смысле рецензент питерской газеты «Смена» был прав, когда написал, что такой шаг Чижа — «личное освобождение автора от Компании».
Где и с кем записывать сольник — так вопрос не стоял. Ясно, что на питерской «Мелодии» и, конечно же, с Морозовым. Уйдя из группы, тот сдал свой пост новому звукооператору Андрею Новожилову, а сам вернулся на привычное место за студийным пультом.
Именно Юрий Васильевич помог Чижу избежать ошибки, которую нередко совершают «человеки-оркестры»: вязнут в собственных музыкальных идеях и не могут взглянуть на свою работу объективно, свежим взглядом, а в итоге выходит скучный альбом, интересный разве что только им самим. Прислушиваясь к оценкам критичного Морозова, весной 2001-го Чиж записал все инструментальные партии: акустической и электрогитары, бас-гитары, аккордеона, рояля, клавишных, ударных, перкуссии, губной гармоники. Он же стал автором всех аранжировок, которые возвращали атмосферу давно забытого кухонного, домашнего исполнения.
Правда, позже Чиж самокритично признал, что было бы гораздо лучше записать партии настоящих ударных вместо электронных. (Такую же промашку, кстати, совершил Гэри Мур, записывая в 1999 году свой альбом «A Different Beat».)
Что касается «месседжа» новой работы, то журналисты были бесспорно правы, когда утверждали, что Чиж «никогда не держал концептуального камня за пазухой». И уж тем более никогда не придерживался взглядов режиссера Хичкока: «Моя концепция состоит в том, чтобы люди покупали билеты на мои фильмы». Какой-то особой идеи альбом действительно не содержал. Просто девять хороших песен. Идейную нагрузку им придавала разве что реплика Чижа: «Посвящаю этот альбом проституткам. Пару таких девиц я беседами за рюмочкой отвратил от их профессии». (Об опыте своего общения с «ночными феями» он рассказал в «Танце дамской разведки». И, видимо, неслучайно обложку сольника украсила фоторабота все того же Валерия Потапова, выполненная в стилистике «журнала для мужчин»).
Еще одну фишку подбросил Морозов, предложив навести мостик между первым и вторым сольниками. Первая песня («Автобус») с виниловой пластинки «Чиж» начиналась словами «Катится автобус...» — ими же заканчивалась последняя песня («Гав-гав») «Гайдном буду!».
Название всему альбому дал «“кухонный” блюз», родившийся из оговорки чижовского приятеля, попутавшего «гада» с великим австрийским композитором Францем Йозефом Гайдном (1732–1809), представителем венской классической школы. Сама же песня, как написал рецензент, была историей «красивого студенческого романа, выродившегося в постылую жизнь “ячейки общества”, в которой все “как полагается”: пьянство, ругань и метафоричный абсурд: “а помнишь, как твой папаша спал с ТТ под подушкой, / угадай, кто у него был на мушке?” Но даже эта гадость жизни — не антитеза прекрасной любви, а просто... так бывает. Мы через это прошли, и не стоит поганить прошлое, которое я Гайдном буду — не забуду!»
Девять песен дополнила фортепианная композиция на шесть с лишним минут с загадочным названием «17.04.2001».
— И все меня спрашивают: «А что за день такой? Что произошло?» Абсолютно ничего. Просто я был на студии, и, пока Женька Баринов ходил нам за пивом, я быстренько сыграл эту тему. Вот и все.
Судя по всему, этот десятый трек был включен в «Гайдном буду!» по примеру Джона Леннона, который честно признался: «Когда я только расстался с “Битлз”, мне казалось, что записать одному целый альбом — это потрясающе! Но вскоре это обернулось тоскливой поденщиной. Я начал подкладывать в свои “сольные” пластинки какие-то ненужные инструментальные куски, дурацкие куплеты — только чтобы заполнить место».
Тем не менее красивая «17.04.2001» оказалась вполне уместна по соседству с хардовым «Днем рождения», хиппанской по настроению «Пасторалью», кантриевой «Не ко мне» с виртуозными гитарными наигрышами, пронзительными «18 березами» и, разумеется, «Романсом».
В финальной песне «Гав-гав» Чиж первым кольнул будущих критиков: «Я как раз тут че-то нацарапал / Значит, будет кому обо...ть». И сделал это совершенно напрасно. Потому что большинству критиков «Гайдном буду!» понравился: «ощущение легкости», «материал прозрачен и внятен», «автор — один из лучших рок-мелодистов страны».
«Здесь нет музыкантов и соавторов, — писал один из рецензентов, — Здесь один Чиж. Такой, каким мы его знали и привыкли видеть, и совершенно непохожий. Сразу вспоминается рекламная фраза: “Измени себя, не изменяя себе”. В сущности, не меняется ничего. И в то же время есть нечто новое, особенное, неизвестное до сих пор о Чиже».
Особого разбора удостоились тексты. Отношение к ним было сугубо полярным. Одни были рады, что лирика Чижа «по-прежнему дергает струнки души». Другие назвали его «Поэтом похмельного синдрома», а его новые песни — «бредом барда из прокуренного бара».
«В текстах он — абсолютно оторванный чувак, который по-прежнему с удовольствием живописует пейзажи из серии “утро после пьянки”, — писал Александр Беляев. — Но не только их — тематика песен Чижа очень разнообразна, он, как хороший писатель, может рассказывать о чем угодно, и в результате — о времени и о себе... И уж тем более нет в этих песнях столь свойственного русскому року упаднического “жизнь прошла”, напротив: “солнце встает, / становится теплее, / хочется жить вечно, / да где-то прогадал”».
Большинство рецензентов сошлись в главном: «Гайдном буду!» вряд ли превзойдет своей популярностью «Перекресток», но уж точно никого не разочарует. Между тем Александр Пантыкин, бывший лидер «Урфин Джюса», одной из самых ярких команд Свердловского рок-клуба 1980-х, прозорливо заметил, что чижовский сольник с точки зрения музыкальной, эмоциональной и текстуально — явно новый виток: «Тем самым Чиж подтвердил, что является наиболее живой фигурой на нашей рок- и поп-сцене».
А летом того же года Чиж пересекся с музыкальной классикой (если считать классикой упоминание имени Гайдна всуе) еще раз. Дирижер Юрий Кочнев, много лет возглавлявший саратовский оперный театр, в 1986 году организовал Собиновский [124] фестиваль, отдавая дань уважения великому русскому тенору. В 2000 году в программу очередного фестиваля, чтобы привлечь молодежь, включили рок-концерт Юрия Шевчука. В июне 2001-го в Саратов пригласили Чижа. Дабы соответствовать духу мероприятия, к его «компании» подверстали местный струнный квартет. «От Чайковского до Чижа» — это, согласитесь, обязывает.
124
Леонид Витальевич Собинов (7 июня 1872, Ярославль — 14 октября 1934) — русский оперный певец (лирический тенор), народный артист РСФСР, крупнейший представитель русской классической вокальной школы.
Билеты на концерт питерской «компании» раскупили за месяц.
Чиж, разумеется, не смог не схулиганить под сводами академического Театра оперы и балета. Саратовские меломаны до сих пор вспоминают его выступление: четыре чижовских композиции вкупе со струнным квартетом, а в завершение — «Такая, бл***, вечная молодость». «Это было круто!»
2002: Chizh Over America
— В 1988 году ко мне в Нью-Йорк первый раз приехал Сергей Дюжиков (солист «Голубых гитар»). Мы пошли на 48-ю улицу, где все гитарные магазины. Зашли в один, а там сидят продавцы и стрекочат, как кузнечики, гоняя гаммы. Дюжиков послушал, расстроился и сказал: «Если здесь продавцы так играют, то что мне тут делать?»