Чкалов. Взлет и падение великого пилота
Шрифт:
8.22 мин. Байдуков ведет ночью по верху облаков. В кабине стало холодно t –9 о .
14.33 мин. Снижаемся под облака вблизи г. Portland (кругами). У Байдукова наушники. Нижний слой облаков противный.
14.25 мин. Это совсем плохо, внизу рваные облака почти до земли. Portland видим Н=300 м. Местность далее по пути гористая, поэтому решили набирать высоту. …
15.41 мин. разворот обратно на Portland Н=2500 м. Бензиновый альвеер (насос. – Прим. авт. ) не забирает.
16.20 мин. Посадка в Ванкувере. Всего были
Карта дрейфа полярной станции «Северный полюс» и трассы полета самолета АНТ-25
Так, Байдуков привез Чкалова в Америку и второй раз прославил на весь мир. Георгий Филиппович не раз выступал на публичных собраниях и не раз начинал свою речь со слов: «Говорят, будто Чкалова в Америку я привез. Ну, это совсем не так» . А из его дальнейшего повествования получалось, что привез его в США все же он.
Как сказал Василий Васильевич Решетников, после войны командовавший Дальней Авиацией: «Славы ему эти откровения не прибавляли, да он ее и не искал, но и Чкалов не тускнел под инерцией воплощенного Сталиным образа «Великого летчика нашего времени».
Читая бортжурнал самолета, невольно ловлю себя на мысли: какой многожильный был Байдуков. Он и летчик, он и штурман, он же, при необходимости, мог обеспечить связь с Большой землей, работая на ключе. И все же, несмотря на свою «многофункциональность», он был, прежде всего, пилотом, и ему на этом поприще вместе со штурманом Беляковым, отдыхавшим лишь урывками, было в полете труднее всего.
Нарушение расчетного графика привело к тому, что продолжительность полета сократилась почти на семь часов. Из-за перерасхода топлива самолет пролетел лишь 9130 км, но это достижение не было зарегистрировано в качестве рекордного, несмотря на то что Чкалов передал спортивному комиссару ФАИ бароспидограф – прибор зафиксировавший параметры полета АНТ-25.
Америка торжественно встретила смельчаков, ставших настоящими героями не только Советского Союза, но и Соединенных Штатов. Перелет больше был политическим и способствовал «сближению» не только континентов, но и народов Соединенных Штатов и Советского Союза.
Чкалов передает спортивному комиссару ФАИ самописец параметров полета самолета АНТ-25
Вернувшись на родину, Чкалов писал: «Мы счастливы и горды тем, что именно нам правительство и партия доверили проложить новый воздушный путь между двумя континентами. Но мы ни минуты не сомневаемся, что сотни и тысячи других советских летчиков с таким же успехом выполнили бы это почетное поручение, ибо для всех нас нет в мире ничего дороже, как выполнить свой долг перед своей Родиной, перед своей партией».
АНТ-25 на аэродроме в Портленде
Читаешь это и удивляешься, как же изменился человек, лишь раз побывавший в Америке.
После удачного завершения перелета в июле Чкалову присвоили воинское звание полковник, а в декабре того же года наградили орденом Красного Знамени, переименовав поселок Василево в Чкаловск.
И на этом фоне совершенно неприемлемым, даже диким, покажется случай, связанный с изнасилованием девушки, якобы произошедший после трансполярного перелета. На этот счет нет ни одного документа, есть только память, которую время может исказить. Обнародовала этот рассказ Юлия Радионова в газете «Ведомости Нижегородской губернии» (№ 39 от 30 сентября – 7 октября 1999 года). Я долго колебался, вставлять этот фрагмент биографии пилота в книгу или нет. Долго пытался найти автора или след, видимо, закрывшейся уже газеты, размышлял, навет это на национального героя или правда? Публикация прошла семь лет спустя после развала Советского Союза, самый пик, когда находилось немало любителей осквернить все скопом наше советское прошлое, но, даже надеясь на порядочность ее автора, сделать это не решился. Начались поиски, хотя времени на это практически не было, поскольку поджимали сроки сдачи книги в издательство.
Американцы знакомятся с самолетом АНТ-25
Газеты «Ведомости Нижегородской губернии» уже не существовало, но выяснилось, что в «ноябре того же года расширенный пленум районного совета ветеранов обсудил статью Ю. Радионовой и иллюстрацию к ней. Пленум гневно и с возмущением осудил авторов и газету за клевету, которая опорочила нашего земляка, прославленного летчика, Героя Советского Союза В. П. Чкалова. От имени ветеранов района решено направить открытое письмо главному редактору газеты и потребовать опровержения».
Не хочется верить в написанное, до сих пор «гуляющее» в Интернете. Кто-то к этому относится чуть ли не как к историческому факту, кто-то сомневается, а кто-то отвергает. Так могло это произойти с Героем Советского Союза или нет? С этим надо серьезно разбираться, хотя, чем дальше уходят 1930-е годы в прошлое, шансов докопаться до истины остается все меньше и меньше. А надо ли?
Торжественная встреча экипажа Чкалова в США
И все же следует отметить, что дисциплина в вооруженных силах в те, да и последующие годы была очень низкая, и некоторые Герои Советского Союза демонстрировали свою браваду, чувствуя защиту Золотой Звезды. Чтобы не быть голословным, приведу один документ от 17 декабря 1942 года, правда, без огласки фамилии командира полка, написавшего его, и хранящийся в Центральном архиве Министерства обороны РФ:
«Командиру 256 иад
Подполковнику Вусс
Доношу о поведении штурмана полка гвардии майора Героя Советского Союза Онуфриенко Григория Даниловича.
За время своего пребывания в полку т. Онуфриенко проявил себя как крайне недисциплинированный, расхлябанный и неорганизованный командир.
Всем своим поведением и работой Онуфриенко старается подорвать мой авторитет как командира полка и сгруппировать на базе пьянок и панибратства группу, которая находилась бы под его влиянием и служила бы ему опорой для разлагательской работы. Для этого он всячески воздействует на лучших летчиков полка и прививает им отрицательные качества, присущие ему лично.
Не желая подчиняться мне, он систематически грубо нарушает мои указания или искажает их.
Так, например, получив задание на проверку девиации в воздухе над аэродромом, Онуфриенко, не выполнив этого задания, самовольно пошел на Ржев и из района Сукромля был возвращен мною по радио.
В начале декабря с. г. Онуфриенко, по поводу моего отъезда с аэродрома на машине, в присутствии личного состава заявил по моему адресу: «Дурак он!»