Чосер
Шрифт:
Филиппа оказала на него влияние достаточно долговременное и прочное. Некоторые из
эпизодов “Кентерберийских рассказов” отныне классифицируются как “брачные истории”; в частности, в рассказах Франклина и Купца речь идет о борьбе супругов за главенство в
семье, так называемом “maistrie”. Тема эта постоянно тревожила Чосера, и, несмотря на
частое, если не постоянное, проживание четы Чосеров врозь, исходной точкой этой тревоги
явились отношения с Филиппой.
Имя самого
1388 году он дважды привлекался к суду за долги – в конце XIV века ситуация для человека
средних лет не столь уж редкая, но в данном случае указывающая на то, что Чосер уж никак
не принадлежал к людям богатым и равным по достатку тем купцам и придворным, с
которыми общался и имел дело. Весной в казначейство был подан иск против него неким
галантерейщиком Джоном Черчменом, которому поэт задолжал сумму в 3 фунта 6
шиллингов и 8 пенсов; в ту же осень долг в 7 фунтов 13 шиллингов 4 пенса требовал с него
через казначейство Генри Атвуд, содержатель гостиницы. Судя по всему, Чосер
останавливался в этой гостинице, когда ездил в Лондон по делам. Как удовлетворили иск, неизвестно, но скорее всего Чосеру удалось достичь полюбовного соглашения с Атвудом.
Документы об этом молчат. Говорят же они о запутанности тогдашней судебной системы, ибо в то же самое время, когда Чосера вызывали в суд за долг владельцу гостиницы, он же
должен был гарантировать явку в суд некой Матильды Нимег, потерпевшей в деле о
19 Насильственно увезена (лат.).
похищении, что, судя по доступным нам документальным свидетельствам, было самым
распространенным из уголовных преступлений того времени.
Тогда же имело место и еще одно судебное решение. Весной 1388 года Чосер перевел
свое право на казенное годовое содержание Джону Скалби: все, что причиталось ему от
имени короля, впредь переходило к Скалби, за что Чосер, несомненно, получил от
последнего немалую сумму. Причины подобной сделки совершенно недвусмысленны.
Заседавший в то время парламент, за свои жестокие нападки на королевских советников
прозванный “Беспощадным”, предложил аннулировать годовое содержание тем, кому
впоследствии король пожаловал дополнительные суммы. К несчастью, к этой категории
относился и Чосер, и угроза больших убытков заставила его поторопиться со сделкой. В
который раз он проявил быстроту реакции и деловую сметку, показав, что крепко стоит на
ногах в этом мире, но миру его предстояло претерпеть вскоре большие изменения.
Против
унижали и подвергали репрессиям, возможно, даже вплоть до временного отрешения от
власти. Многие из главнейших и ближайших его советников были скоропалительно
осуждены и казнены. Среди осужденных были и друзья Чосера: так тесно связанным с
поэтом многообразными узами Саймону Берли и Николасу Брембру отрубили голову. Чосер, безусловно, мог заподозрить, что пребывание в Гринвиче для него безопаснее и потому
предпочтительнее жизни в Лондоне.
Глава одиннадцатая
“Кентерберийские рассказы”
Чосер теперь обрел некоторый простор и свободу для размышлений о собственной
жизни и направлении своего творческого пути. Отказавшись от должности инспектора и
годового казенного содержания, он потерял в средствах, но в награду получил в свое
распоряжение больше свободы и досуга. Повседневность стала не так угнетать его. Он не
ушел на покой, но количество постоянных дел и забот уменьшилось. И потому не случайно, что именно тогда он задумался о рамочном сюжете, с помощью которого мог бы объединить
ряд разнородных повествований. Позднее он назовет свой замысел “Кентерберийскими
рассказами”, но уже на раннем этапе ему пришла мысль о паломничестве как удобном
поводе к рассказыванию историй и перекличке и взаимодействию различных характеров.
От жизни двора он отошел, и “Кентерберийские рассказы” стали первым
произведением Чосера, лишенным придворного антуража. Можно назвать их даже его
первым современным эпическим полотном. Разумеется, произведение это нереалистично в
современном понимании этого слова, но это первая написанная по-английски книга, предметом которой явились превратности обыденной жизни. Единственной возможной
соперницей ей в этом смысле является “Видение о Питере Пахаре” Уильяма Ленгленда, но в
последнем произведении важное место занимает религиозная составляющая, в то время как в
“Кентерберийских рассказах” действуют обычные люди в узнаваемых обстоятельствах.
К тому времени как Чосер обосновался в Гринвиче, им уже были написаны два
рассказа – несомненно, как независимые произведения; им надлежало стать “Рассказом
Рыцаря” о Паламоне и Арсите и “Рассказом Второй монахини” о жизни святой Цецилии.
Однако вполне возможно, что уже на этой ранней стадии Чосер в воображении своем
рисовал обширную вступительную поэму, которая позволила бы ему свободно ввести в