Что приносит тьма
Шрифт:
– Обнаружил вместе с множеством других в сундуке в особняке Даниэля Эйслера, – ответил Девлин.
– Говорите, их там было много? – подняла на него глаза хозяйка дома.
– Да.
– Так почему же вы захватили именно этот, чтобы показать мне?
Геро с удивлением наблюдала, как высокие скулы мужа тронул слабый румянец.
– Боюсь, не смогу внятно объяснить. Рискую показаться смешным, но этот выглядел более могущественным… почти угрожающим.
– Потому что так и есть. Я бы назвала его в высшей степени мерзким. – Поднявшись, Абигайль подошла к полкам, вытащила оттуда какой-то фолиант и раскрыла его на столе перед визитерами. На странице книги было почти идентичное изображение. – Данный круг известен как четвертый пентакль
– Что сие означает? – мотнул головой виконт.
– В магии есть семь небесных тел, каждое из которых правит своим днем и определенными часами в течение дня. Действия – так называют магические заклинания те, кто их практикует, – лучше всего проводить в час и день соответствующей планеты. Солнце руководит сферой мирских благ и милости правителей; Венера управляет дружбой и любовью, в то время как Меркурий посвящен красноречию и уму. Луна – планета путешествий и сообщений. Часы и дни Юпитера лучше всего подходят для получения богатства и исполнения желаний, а Марса – для разорения, кровопролития и смерти.
– А Сатурна?
Мисс Макбин открыто встретила взгляд Себастьяна.
– Часы и дни под знаком Сатурна предназначены для вызова душ и демонов из ада.
– Славно, – обронил Девлин.
Абигайль указала на слова на иврите, начертанные вдоль сторон треугольника.
– Это из Второзакония, глава шестая, стих четвертый: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть».
– Из Библии? – удивилась Геро. – Хочешь сказать, этот злобный старик налагал колдовские чары, цитируя Священное писание?
Приятельница кивнула.
– Большинство гримуаров содержат библейские строки. Эту книгу издревле считают источником могущественной магии. Видите? – провела она пальцем по странным письменам по ободку круга. – Это из Псалмов. Здесь написано: «Да облечется он проклятием, как ризою, и да войдет оно, как вода, во внутренность его и, как елей, в кости его».
– Что это за письмо? – нахмурился Себастьян.
– Алфавит из двадцати двух букв, называемый transitus fluvii [27] . Встречается в «Третьей книге оккультной философии», гримуаре Генриха Корнелиуса Агриппы [28] , написанном в шестнадцатом веке, хотя я не знаю, был ли алфавит создан в одно время с книгой. Собственно, его можно назвать оккультным. – Хозяйка дома опустилась в кресло. – Предметы, которые, по вашему описанию, лежали на столе, используются для различных магических ритуалов и действий. Короткое копье следует смачивать кровью сороки, между тем как нож с белой рукояткой погружают в кровь гусенка и сок первоцвета.
27
Каллиграфический Transitus Fluvii(«пересекающий реку»), несмотря на свое латинское название, является одним из самых популярных оккультных алфавитов, созданным в средние века на основе иврита. Это еврейский шрифт, выполненный в традиции «орнаментированных оккультных знаков», которая задействует основные еврейские буквы, видоизменяя их. Он использовался для записи и произнесения заклинаний, создания амулетов, а также в качестве шифра во избежание преследований церковью.
28
Генрих Корнелиус, более известный под псевдонимом Агриппа Неттесгеймский(1486 – 1535) – ученый-алхимик, писатель, врач, натурфилософ, оккультист, астролог и адвокат. Имя взял в честь основателя своего родного Кельна, Марка Випсания Агриппы, полководца римского императора Августа. Агриппа вел жизнь, полную приключений, скитаясь в поисках обеспеченного положения и щедрого покровителя по разным городам Италии, Франции, Германии, Фландрии и Англии, будучи попеременно
– А с черной? – полюбопытствовала Геро.
Абигайль покосилась на подругу.
– Нож с черной рукояткой используется для призыва сил зла. Его окропляют соком болиголова и кровью черного кота.
– О, Господи, – прошептала виконтесса. – Так вот для чего предназначался кот.
– Это объясняет, почему Эйслер держал всех этих птиц, – добавил Девлин, подбирая пергамент и еще раз всматриваясь в него.
Абигайль кивнула.
– Они тоже использовались для жертвоприношений. Животных и птиц белого цвета обычно приносят в жертву духам добра, а черного – духам зла.
– Старик явно отдавал предпочтение черному, – заметил Себастьян.
Мисс Макбин так крепко переплела пальцы лежавших на коленях рук, что даже костяшки побелели. Рыжеволосая хозяйка дома выглядела заурядной старой девой, чопорной и невзрачной – до тех пор, пока не вспоминалось, что ее окружают книги о магии и темнейших тайнах оккультизма.
– Эйслер не был хорошим человеком, – странно сдавленным, натянутым голосом проговорила она. – Я рада, что он мертв.
– Вы говорите точно, как Геро, – поднял глаза Девлин.
– Он причинил вред и несчастье многим людям. В нашем мире редко встретишь истинную справедливость, но по крайней мере в этом случае мы видим ее воочию.
– Если бы только за убийство Эйслера не вешали невинного человека.
Гнев, казалось, вытек из Абигайль, оставив в ее взгляде тревогу.
– Вам ведь удастся доказать, что этот арестованный, Йейтс, невиновен?
– Не знаю. – Себастьян тщательно свернул белый лист пергамента. – Вы сказали, это четвертый пентакль Сатурна. Для чего он используется?
– Для действий разорения, разрушения и смерти.
– Интересно, чьей смерти пытался добиться ростовщик, – обронила Геро.
Девлин переглянулся с женой.
– Если бы мы знали это, то, вероятно, поняли бы, кто убил его.
ГЛАВА 37
– О, лорд Девлин, – поприветствовал сэр Генри Лавджой Себастьяна, когда тот после обеда заехал на Боу-стрит повидать приятеля. – А я как раз собирался отправить вам весточку. Выяснил некоторые любопытные сведения о типе, к которому вы просили присмотреться.
– Имеете в виду Фоя?
– Его самого.
– Вы нашли его?
– Нет, пока нет. Но, по-моему, вам будет небезынтересно узнать, что этот парень – бывший стрелок.
– Из какого полка?
– Сто четырнадцатого пехотного. Демобилизован по инвалидности в 1809 году.
– Боже милостивый, так это сержант Джуда Фой?
– Точно. – Должно быть, какие-то чувства Себастьяна отразились на его лице, потому что Лавджой прищурил глаза: – Вы с ним знакомы?
– Можно сказать и так.
Бывший лейтенант стрелял по мишеням в тире Ментона, когда Девлин подошел и встал рядом, спокойно наблюдая. Движения Тайсона были плавными и уверенными, а прицел настолько безупречным, насколько можно ожидать от человека, приобретшего свой первый мундир в возрасте шестнадцати лет.
Он сделал еще три выстрела и только потом перевел взгляд на виконта:
– Я так понимаю, вы здесь не развлечения ради?
Скрестив руки на груди, Себастьян улыбнулся.