Что приносит тьма
Шрифт:
Девлин медлил.
Геро легонько дотронулась до его плеча:
– Поезжай, Себастьян. Я понимаю.
И он оставил ее в гостиной, с черным котом, которого жена баюкала на руках, словно ребенка.
ГЛАВА 40
Кэт лежала, свернувшись калачиком, на диване в своей гостиной. Левая рука актрисы покоилась на косыночной повязке.
– Не надо, не вставай, – возразил Девлин, когда хозяйка дома попыталась подняться.
Но Кэт все равно села. Из-под подола
– Я просила Гендона не сообщать тебе, но он, очевидно, не послушался.
Себастьян приблизился, положил ладони ей на плечи и пристально посмотрел в приподнятое лицо.
– Как ты? Только честно.
– Гибсон уверил, ничего серьезного – обычное растяжение. Один из нападавших удерживал меня за руку, и я, должно быть, выкрутила ее, стараясь вырваться.
– Что, черт возьми, произошло? И какого дьявола ты обратилась к Гендону, а не ко мне?!
– Перестань злиться, Себастьян. Я не обращалась к Гендону. Он совершенно случайно заехал ко мне сегодня вечером, и я допустила промашку, честно ответив на его вопрос, как повредила запястье.
– А твой ответ действительно был честным?
– По большей части, – улыбнулась актриса. – Я понятия не имею, кто эти злоумышленники. Но, по-моему, в их намерения не входило убивать меня – по крайней мере не сразу. Они пытались затащить меня в ожидавший неподалеку фургон.
Себастьян отошел к окну, смотревшему на темную площадь.
– Ты не занималась вопросом, которым я интересовался сегодня днем?
– Занималась. Но я всего лишь послала кое-кому записку самого общего содержания, с просьбой о встрече. И не вдавалась в подробности, с какой целью.
Девлин бросил на собеседницу быстрый взгляд:
– Им может уже быть известно, с какой целью.
– Не думаю, что этот человек причинил бы мне вред, – мотнула головой Кэт.
– Настолько уверена?
Актриса пригладила свободной рукой платье на коленях и не ответила.
– Мне кажется, люди Наполеона до сих пор ищут алмаз. Если они не убивали Эйслера, но считают, будто это сделал Йейтс, то могли решить, что драгоценность находится у твоего мужа.
– Тогда для чего похищать меня?
– Возможно, чтобы использовать как козырь при переговорах.
– Вроде «Ты отдаешь нам бриллиант, а мы возвращаем тебе жену?» – Немного поразмыслив, Кэт сообщила: – По-моему, один из пытавшихся увезти меня был французом.
Себастьян нахмурился:
– Худощавый? Лицо в оспинах?
–Да. А откуда ты знаешь?
– Сцепился с ним прошлой ночью в Севен-Дайалз. – Девлин помолчал. – У тебя была возможность поговорить с Йейтсом?
Актриса кивнула.
– Ты оказался прав в отношении Бересфорда и Тайсона. Они оба – «молли». – Ее взгляд прикипел к лицу Себастьяна. – Это важно. Почему?
– Эйслер охотно коллекционировал чужие грешки.
– Хочешь сказать, для шантажа?
– Не думаю, чтобы он требовал в обмен на молчание звонкую монету. Ростовщик использовал добытые сведения, чтобы влиять на людей и принуждать их к подчинению.
– Я бы назвала такое шантажом.
– В некотором роде, полагаю, это он и есть.
Кэт задумчиво нахмурилась.
– По словам Рассела, Блэр Бересфорд – младший сын мелкого ирландского землевладельца. Чем он обладает таким, чего желал или что мог использовать Эйслер?
– Я думал не о Бересфорде.
– А о Тайсоне? – Кэт с минуту помолчала, словно взвешивая сказанное. – Но ведь он тоже младший сын.
– Да. Однако у лейтенанта имелись драгоценности, которые он сбывал торговцу. Возможно, покойный попытался припугнуть компрометирующими сведениями, чтобы снизить цену.
– Намекаешь, у Тайсона был мотив для убийства?
– Не исключено. Хотя Эйслер сглупил, если рискнул давить на него угрозами. Мэтт Тайсон из тех, кто перережет глотку, и глазом не моргнув.
– А что говорит лейтенант, где он коротал вечер минувшего воскресенья?
– Бересфорд утверждает, будто они сидели в квартире Тайсона на Сент-Джеймс-стрит.
Актриса откинула локоны со лба, и ее рука, как заметил Себастьян, была нетверда.
– У нас мало времени, Девлин. Суд по делу Йейтса назначен на субботу.
Себастьяну хотелось подсесть к ней, обнять, успокоить. Ему пришло в голову, что, если бы Кэт действительно доводилась ему сестрой, он мог бы так и сделать, и его поступок ни у кого не вызвали бы задних мыслей.
И это осознание внезапно поразило его своей жесточайшей иронией.
– Человек, которому ты послала записку – кто он?
– Ты же понимаешь, я не могу сказать.
– Даже ради спасения собственной жизни?
Но Кэт только покачала головой, и печальная улыбка заиграла на ее полных, красивых губах.
Выйдя из особняка на Кавендиш-сквер, Себастьян ступил в холодную ночь, пахнущую острой смесью угольного дыма, влажного камня и горячего масла. Уличные фонари слегка мерцали, словно качаемые невидимой рукой. Виконт уже начал было забираться в ожидавший его экипаж, но затем передумал и отослал кучера домой.
Повернув в сторону Риджентс-парка, он зашагал по широким мощеным улицам с рядами представительных оштукатуренных кирпичных домов, которые выросли там, где всего двадцать пять лет назад Себастьян с братьями бегали по лугам, золотым от поспевших трав. В те дни здесь под сенью каштанов лежал небольшой пруд, – да, решил Девлин, как раз тут, где нынче извозчичий двор. Ему припомнился случай, когда Сесил, пока они ловили головастиков, отыскал в иле старинную римскую монету, и Ричард, старший и потому отцовский наследник, пытался вытребовать находку себе, несколько преувеличенно трактуя право первородства. Их мать тоже была там. Солнце пригревало ее светлые волосы, а голос звенел смехом, когда она разнимала повздоривших сыновей. И ничто из его прошлого – ничто– не было на самом деле таким, каким тогда казалось.