Что-то похожее на зиму
Шрифт:
– Они это переживут. А если и нет, то пусть идут к чёрту.
Тим улыбнулся в ответ на это воскрешение подросткового поведения Бена. Возможно, он так и сказал бы, если бы Тим сделал каминг-аут в те времена. Его родители психанули бы, и Тим понуро пришёл бы к Бену, только чтобы услышать от него эти самые слова. Родители могут идти к чёрту. Тогда их отношения продолжились бы, не пострадав. Если бы только Тим мог понять это в то время.
– Не возвращайся к Райану, – сказал Бен. – Тебе не нужен он. И я. И кто-либо ещё, раз на то пошло.
Тим
– Ты всегда был мне нужен.
– Ты можешь хотеть нас, но мы тебе не нужны. Ты сказал, что я пробуждаю в тебе лучшее, но все эти замечательные вещи уже были в тебе, даже до моего появления. Живи ради себя, Тим. Укрась дом своими картинами. Не прячь их. И не прячь себя. Весь мир ждёт, чтобы увидеть тебя. Настоящего тебя. – Бен вертел в руках ключи от своей машины, уже поворачиваясь, чтобы уйти, но сначала его глаза окатили Тима печалью. – Ты так прекрасен, и я имею в виду не только твоё лицо или тело.
– Не уходи, – умолял Тим.
Бен покачал головой и медленно ушёл прочь. Тим мог бы вскочить на ноги, мог бы развернуть его и поцеловать, и сказать, что он должен остаться. И, может быть, Бен остался бы на ночь, или, может быть, даже на день или два. Но, в конце концов, он вспомнил бы о Джейсе, и его сердце разбилось бы из-за того, что он сделал. Так что Тим остался сидеть и смотрел, как Бен открыл дверь своей машины и задержался, положив руку на дверную раму.
– До скорого? – произнёс Бен.
Тим рассмеялся, вытирая слёзы с глаз.
– До скорого.
Часть пятая
Остин, 2008 год
Глава 33
Как много привлекательности зависело от баланса. Не слишком худой, не слишком толстый. Не слишком юный, не слишком старый. У всех было разное определение всякой всячины, которая как ра-а-аз подходит. В настоящее время Тим пытался найти идеальный баланс запаха. Одеколон должен быть достаточно сильным, чтобы быть замеченным, но не таким сильным, чтобы слезились глаза. Сколько именно для этого нужно прысков? Два? Три?
Игра в баланс продолжалась. Уложить волосы в стильном беспорядке звучало легко, но найти это можно было только в узком промежутке между небрежностью и полным сумасшествием. И, конечно же, шла старая битва между слишком нарядной и слишком обычной одеждой. Тим выбрал рубашку с джинсами, прежде чем решил, что всё это слишком тяжело. Когда приедет его гость, может произойти что угодно. Конечно, если новости были плохими, все это было несущественно.
Сдавшись по поводу своего внешнего вида, Тим прошёл через дом, Шиншилла послушно бежала следом, пока он всё рассматривал. Чистые кухонные тумбочки? Есть. Зажжённые в гостиной ароматизированные свечи? Есть. Большой толстый парень, попивающий шампанское на диване?
– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Тим.
– Я продолжаю появляться, – сказал Марчелло, – а ты продолжаешь спрашивать почему. Так происходит наш танец.
– Серьёзно, – произнёс Тим, вытирая кольцо конденсата с кофейного столика. – Сейчас не лучшее время.
У глаз Марчелло появились морщинки.
– Я уже довольно давно не видел тебя таким нервным. Должно быть, он тот ещё красавчик. Как зовут этого счастливчика?
– Эллисон, – фыркнул Тим.
Марчелло выпятил нижнюю губу и пожал плечами.
– Полагаю, всегда стоит пробовать новенькое.
– Это не свидание. Ты помнишь Эллисон. Ты видел её на той вечеринке с грилем несколько лет назад.
– Вечеринка с грилем?
– Да. После неё ты сказал, что бывал на детских днях рождения с большим развратом.
– Это правда! – хохотнул Марчелло. – Теперь я вспоминаю. Она та симпатичная темнокожая женщина, которая пела с Беном. Зачем она приезжает?
– Хотел бы я знать. Она позвонила мне вчера и сказала, что хочет поговорить лично.
– Наверное, деньги нужны, – произнёс Марчелло, изображая зевок.
– Я так не думаю. – Пульс Тима ускорился. – Могу поспорить, это как-то связано с Беном. В любом случае, мне нужно, чтобы ты убрался отсюда. Иди! Можешь забрать бутылку с собой.
– Я хотел кое о чём с тобой поговорить, – сказал Марчелло. – Я быстро. Ты знаешь, что у нас через две недели открытие галереи.
Понадобились годы, чтобы найти доступное место в центре города со всеми подходящими условиями. Расположение, парковка, освещение, место на стенах – и больше всего – цена. Наконец, Тим нашёл кого-то сочувствующего их случаю. У фонда Эрика Конроя будет своя галерея, но она открывалась не так скоро, как думал Марчелло.
– Четыре недели, – исправил Тим.
– А, но место будет готово через две, и было бы жаль дать ему пропадать только потому, что бельгийский художник в отпуске.
Тим многозначительно проверил свои часы.
Марчелло невозмутимо продолжал.
– Ты должен отметить, что нам нечего выставлять. Что ж, я думал, что та картина Эрика, которую ты нарисовал, будет идеальной для галереи.
Тим уставился на него.
– Она в моей спальне.
– Ей не обязательно быть там.
– Нет, я имею в виду, как, черт возьми, ты увидел эту картину? Ты заходишь в мою спальню, пока меня нет дома?
– Что ещё я должен делать в своё свободное время? – ответил Марчелло. – У тебя дар, Тим. Эрик восторженно говорил о твоём таланте, и несколько картин, которые ты позволил мне увидеть, оставили у меня невероятное впечатление.
Лицо Тима покраснело.
– Спасибо, но я всё равно поменяю замки на дверях.
– Я найду открытое окно, – заверил его Марчелло. – В любом случае, вместо скучных пустых стен, почему бы не выставить твои лучшие картины? Ты усердно работал для фонда. Побалуй себя.