Чудесный рог: Народные баллады

Коллектив авторов

Портной в аду

Под утро, в понедельник, Портняжка вышел в сад. Навстречу — черт: «Бездельник, Пойдем со мною в ад! Теперь мы спасены! Сошьешь ты нам штаны, Сошьешь нам одежонку, Во славу сатаны!» И со своим аршином Портняжка прибыл в ад. Давай лупить по спинам Чертей и чертенят. И черти смущены: «Мы просим сшить штаны, Но только без примерки, Во славу сатаны!» Портной аршин отставил И ножницы достал. И вот, согласно правил, Хвосты пооткромсал. «Нам ножницы страшны! Изволь-ка шить штаны, Оставь хвосты в покое, Во славу сатаны!» С чертями трудно сладить. Портной согрел утюг И стал проворно гладить Зады заместо брюк. «Ай-ай! Ужель должны Нас доконать штаны? Не надо нас утюжить, Во славу сатаны!» Затем он вынул нитку, Чертей за шкуру — хвать! И пуговицы начал Им к брюху пришивать. И визг и плач слышны: «Проклятые штаны! Он спятил! Он рехнулся, Во славу сатаны!» Портной достал иголку И, не жалея сил, Своим клиентам ноздри Как следует зашил. «Мы гибнем без вины! Кто выдумал штаны? За что такая пытка, Во славу сатаны?!» На стену лезут черти — Шитье всему виной. «Замучил

нас до смерти Бессовестный портной! Не слезем со стены! Не будем шить штаны, Иначе мы подохнем, Во славу сатаны!» Тут сатана явился: «Ты, парень, кто таков? Как ты чертей решился Оставить без хвостов? Коль так — нам не нужны Злосчастные штаны. Проваливай из ада, Во славу сатаны!» «Ходите с голым задом!» — Сказал чертям портной И, распрощавшись с адом, Отправился домой. Дожив до седины, Он людям шьет штаны, Живет и не боится Чертей и сатаны!

Баллада о двух братьях

Случилось, что как-то в единый час Скончались два кровных брата. Кто в жизни был беден — в раю сейчас, В аду страдает богатый. Богатого душит нещадный зной, Он ввысь устремляет взгляды, Туда, где блаженствует брат родной Среди небесной прохлады. «Ах, брат мой любимый, мой добрый брат, Хотя бы глоток однажды Из светлого рая прислал мне в ад,— Ведь я изнемог от жажды». «Ах, брат мой несчастный, твой скорбный зов Едва ли услышат в небе: Ты хлебом кормил свиней и псов, А людям отказывал в хлебе». «Любимый, единственный, добрый брат, Замолви словцо за брата: В своем прегрешенье не я виноват — Богатство мое виновато! Мне легче держать на своих плечах Все сущие в мире горы, Чем жариться вечно в адских печах С нетленным клеймом позора. И если б по крошке от этих гор Раз в год уносили птицы, Я знал бы — изменится приговор И в будущем мне простится». «Аминь, аминь! И здесь и там Господь всемогущий правит. Молись — господь поможет нам И в горе не оставит».

Проданная мельничиха

В деревню мельник под хмельком Без денег шел, да с кошельком. Но денежки найдутся. Вот завернул он в лес густой — Навстречу три злодея: «Стой!» И три ножа сверкнули. «Здорово, мельник! Нам нужна Твоя брюхатая жена. Мы хорошо заплатим! Чего ты струсил? Не дрожи! Вот — триста талеров держи И убирайся с богом!» «Как! Моего ребенка мать За триста талеров отдать?! Нет, мне жена дороже!» «Бери шестьсот — и по рукам! Ее ты в лес отправишь к нам Не позже чем сегодня!» «Да вы в уме ль? — воскликнул муж. Мне за вдовство столь жалкий куш?! Здесь тысячами пахнет!» Хохочут изверги: «Разбой! На девятьсот — и черт с тобой! Но шевелись живее!» Бедняга муж потер чело: «Ну, девятьсот — куда ни шло. Что ж! Сделка состоялась». Домой вернулся он… Жена Ждет у ворот как смерть бледна: «Откуда ты так поздно?» «Жена! Я из лесу иду. Там твой отец попал в беду. Беги к нему на помощь!» И лишь она вступила в лес, Как ей спешат наперерез Разбойники с ножами. «Красотка, здравствуй! В добрый час! Твой муженек три шкуры с нас Содрал за эту встречу!» И принялись ее топтать, По лесу за косы таскать. «Сейчас помрешь, красотка!» «О боже! Не снесу я мук! Ах, проклят будь злодей супруг На том и этом свете! Когда бы мой услышал крик Мой брат-охотник, в тот же миг Он вас убил бы, звери!» И тут, сестры заслышав зов, Явился брат из-за кустов И уложил злодеев. «Сестрица, не о чем тужить. Пойдем со мной! Ты будешь жить В родном отцовском доме!..» Прошло три долгих дня. И вот Охотник мельника зовет: «Зайди-ка, мельник, в гости!.. Ну, зять, здорово! Как живешь? Что ж без жены ко мне идешь? Сестрица не больна ли?» «Ох, шурин, горе у меня. Твою сестру третьева дня На кладбище снесли мы. Душа бедняжки — в небесах…» Но тут с младенцем на руках К ним мельничиха вышла. «Ах, мельник-изменник, мошенник и вор! Жену заманил ты к разбойникам в бор — Так сам отправляйся на плаху!»

Про страну Шлараффию

На белом свете есть одна Весьма чудесная страна, И не солгу, ей-богу, Что сам туда бы побежал, Когда бы знал дорогу. Страну Шлараффией зовут. Одни лентяи там живут За сахарной горою. А как быстрее к ним попасть, Я вам секрет открою. Кто хочет, пусть в один присест Ту гору сахарную съест, Затем на тропку выйдет И ровно через пять минут Шлараффию увидит. Там стены башен и домов Из кренделей и пирогов, И в каждом закоулке Растут на липах и дубах Поджаристые булки. Пирожным, пышкам — счету нет. Не надо никаких монет — Бесплатно все дается. А если выпить захотел — Вино в любом колодце. Вокруг домов (таков приказ) Стоят заборы из колбас — Закуска под рукою. Пасется прямо на лугу Отменное жаркое. Страна, как видим, неплоха: В озерах плещется уха, И рыбка не в обиде, В сеть попадая к рыбаку Уже в вареном виде. Летают по небу — ей-ей — Там стаи жареных гусей. И — верите ли — сразу Они лентяям прямо в рот Влетают по заказу. А что за свиньи в той стране! С ножом и вилкою в спине Взывают к вам: «Дружочек, Отведать просим ветчины. Отрежь себе кусочек!» Пусть сыровары нас простят — Там сыром улицы мостят, И воробьиной стае Незаменимая еда Такая мостовая. А летом — чудо из чудес! — Не дождь, а мед бежит с небес По всем холмам и склонам. Что скажешь! Сладкое житье В Шлараффии сластенам! Шумит зима белым-бела — Муку и сахар намела, Мукой посыпан ельник. Вот то-то будет пир горой, Когда придет сочельник! Весною каждая река Полна парного молока, А на лесной опушке Растут на ветках, на сучках Тарелки, ложки, кружки. Когда взыграет аппетит, Всяк искупаться норовит, И неспроста девицы В шлараффской чудо-стороне Пышны и круглолицы. Богаче всех иных людей Тот, кто содержит лошадей, Затем что по привычке Кобылы здешние несут Алмазные яички. Ну а почет особый там Закоренелым должникам. Едва просрочишь дату, Заимодавец должнику Двойную тащит плату. А шаромыжники, лгуны! Их превозносят до луны. Встречают их приветом. Но только требуется: лгать И не краснеть при этом. Считают там за благодать Побольше в карты проиграть: По местному закону Тот,

кто продулся в пух и в прах, Все забирает с кону. Зайди в любой шлараффский бор — О, диво! Разгорится взор: Висят на каждой ветке Камзолы, шляпы, башмаки, Атласные жилетки. Вот это, понимаю, край! Что приглянулось — выбирай. Все по последней моде! А платья, кружева, платки Есть в каждом огороде. Приходят люди на базар, Товар меняют на товар. Супругу дорогую, Коль надоела, приводи — Сменяешь на другую. Течет за городом река, Не широка, не глубока. Столетний дед с одышкой Ныряет в воду стариком, А вынырнет парнишкой. Когда поеду в ту страну, Я захвачу с собой жену. Пусть в речку окунется И вновь невестой молодой Немедля обернется. Кого вконец заела лень, Кто спит в постели целый день, Часов двенадцать кряду, Тому вручает магистрат Почетную награду. Но если ты трудолюбив, Прилежен, бодр и не ленив, Тогда, согласно правил, Тотчас потребуют, чтоб ты Шлараффский край оставил. Дурак, болтун и ротозей Имеют звания князей, А главный лежебока, Провозглашенный королем, В народе чтим глубоко… …Все это нынешней зимой Мне рассказал один немой, А подтвердил публично Слепой, который этот край Недавно видел лично. И у меня сомнений нет. Так вот вам, лодыри, совет: Зря небо не коптите, А всей компанией честной В Шлараффию катите!

Маленький скрипач

Когда родился я на свет, Меня качали в зыбке. Прошло не так уж много лет — Я стал играть на скрипке. В родной стране, в чужом краю Играл я задушевно. Влюбилась в музыку мою Однажды королевна. «Зайди скорее во дворец, Сыграй мне два куплета!» «Да разве можно?! Ваш отец Казнит меня за это!» «Зайди скорее во дворец, Оставь свою заботу: Сегодня ночью мой отец Умчался на охоту». И вдруг — король влетел во двор! Как выдернет он шпагу! Как закричит: «Разбойник! Вор! Схватить! Казнить бродягу!» Вот день прошел, прошло два дня. Ох, и хлебнул я страху! На третий день ведут меня Три стражника на плаху. Король на зрелище созвал Соседей и соседок. «Дозвольте, братцы, — я сказал,— Сыграть вам напоследок». Король, слегка умерив гнев, Кивнул своей короной. И заиграл я тут напев Протяжный, похоронный. Какой тогда поднялся плач! Толпу трясло от плача. «Ну вот что, маленький скрипач,— Король воскликнул, плача,— Бери-ка в жены дочь мою! Играешь ты на славу. Тебе свой замок отдаю И всю мою державу!»

Хозяин и подмастерье

Зима стучится в двери, Метели замели. «Эй, слышишь, подмастерье? Дровишек наколи! Да шевелись живее, Стащи-ка их в подвал, Пока клюкой по шее Тебе не надавал!..» …Весна стучится в двери, В саду ручей течет. Приходит подмастерье И требует расчет; «А ну, плати, хозяин,— Я странствовать иду. Ты вместо хлеба, каин, Давал нам лебеду!» «Ах, что ты? Ах, куда ты? Останься до зимы. Желаешь — два дуката Я дам тебе взаймы. Найдется белый пряник, Коль черен хлеб ржаной. Не хочешь спать в чулане — Так спи с моей женой». «Спать с этой старой бочкой?! Рехнулся ты небось — Когда с твоею дочкой Недурно мне спалось!»

Мускат

Святая троица, прости! Дружочек мой желанный Сидит в подвале, взаперти, В рубашке деревянной. А чтобы житель погребка Не буйствовал ночами, Ему дубовые бока Сдавили обручами. Вчера к дружку я пробралась Во тьму его подвала И до того там надралась, Что еле-еле встала. Но у меня обиды нет, В душе — ни капли злости. Я всем даю один совет: К нему зайдите в гости! Вам жизнь покажется легка, Коль вам он станет братом. Все знают этого дружка: Ведь звать его Мускатом!

Власть денег

Деньги правят целым светом, Все построено на этом. Денег нет — ходи раздетым, Голодай зимой и летом. Будешь тощим, как скелет, Коль в кармане денег нет. Стоит Искусство под окном, Да зря стоит: не впустят в дом. В лохмотьях жалких Мудрость стонет Богач ее в три шеи гонит. Честь, Верность, Правда, Доброта — Для них закрыты ворота. Могли бы вам Закон и Совесть Поведать горестную повесть. Придет Любовь — привратник злой Бедняжке пригрозит метлой. Но только в дом заглянет Пфенниг — Везде желанный гость, мошенник. Ведь без него ни встать, ни сесть, Ни пива выпить, ни поесть. Видать, сам черт забрался в Пфенниг, Коль не прожить и дня без денег!

Была б ты немного богаче…

Однажды я на берег вышла, По тропке спустилась к реке. Вдруг вижу: челнок подплывает, Три графа сидят в челноке. Вот граф, молодой и прекрасный, В бокал наливает вина: «Красавица, светик мой ясный, Ты выпить со мною должна». Глядит на меня чуть не плача И шепчет, склонясь надо мной: «Была б ты немного богаче, Моей бы ты стала женой». «Не смейтесь над девушкой честной. Зачем мне ваш графский дворец? Бедняк из деревни окрестной Меня поведет под венец». «А коль жениха не дождешься Ни в том и ни в этом году?» «Тогда я монахиней стану, Тогда я в обитель уйду». С тех пор миновало полгода, Зима наступила, и вот Приснилось ему, что голубка Монахиней в келье живет. Стрелой к монастырским воротам Летит он на быстром коне… Открылось окошечко: «Кто там?» «Любовь моя, выйди ко мне!» И девушка в белом наряде Выходит к нему на порог. Отрезаны длинные пряди, И взгляд ее грустен и строг. Он ей не промолвил ни слова, Он ей не сказал ничего. Но сердце от горя такого Разбилось в груди у него.

Свидание с мертвым женихом

Ее он любил когда-то, Да взяли его в солдаты. Ему сказала она: «Зачем так печален взор твой? Живой ты будешь или мертвый, Я стану ждать у окна, Пока отгремит война». За месяцем месяц мчится. Вот всадник в окно стучится Осенней порой ночной. «Ты помнишь иль ты забыла, Как прежде меня любила? Садись на коня со мной!» «Я жду тебя, мой родной!» Он обнял ее за шею И вот уже вместе с нею На черном летит коне. «Не страшно ль тебе, родная?» «О милый, ведь не одна я. Чего же бояться мне В своей ли, в чужой стороне?» Как жалобно ветры плачут. Как мертвые быстро скачут. Проехали шаткий мост. К часовне ведет дорога. Осталось скакать немного: Белеет вдали погост При свете холодных звезд. «Любовь моя и отрада, Навек нам расстаться надо»,— Невесте сказал жених. И лег он в сырую землю: Лишь мертвых земля приемлет В объятья могил своих, Но не берет живых.