Чудо любви
Шрифт:
– Ключ от города… – автоматически повторил Родни.
– Только никому об этом не говори. Я хочу, чтобы это было сюрпризом. Ну а для придания мероприятию некоторой официальности просто необходимо твое присутствие. Нужно, чтобы все было торжественно, и я подумал: ты обязательно должен стоять рядом со мной, когда я буду вручать ему ключ от города.
Родни расправил плечи, польщенный предложением мэра. Однако ему все равно не хотелось принимать участие в чествовании нью-йоркского выскочки.
– Не знаю, не знаю, – сказал он. – Наверное, все же в таком мероприятии должен участвовать шериф, а не я.
– Да, конечно. Но ведь, как тебе прекрасно известно, шериф сейчас в горах на охоте. А поскольку
– Нет, Том, боюсь, я не смогу прийти. Вы же знаете, у меня дела, которые я не могу ни на кого переложить. Мне очень жаль, но, сами понимаете, ничего не поделаешь.
– Очень, очень жаль, – посетовал мэр. – Ну да ладно, я все понимаю. Служба есть служба.
Родни вздохнул с облегчением:
– Спасибо, я знал, вы поймете.
– Только Лекси, наверное, удивится, что ты не пришел.
– Лекси тоже там будет?
– Конечно. Будут самые уважаемые жители города. А Лекси ведь у нас очень авторитетная личность. Я, кстати, как раз и направлялся в библиотеку, чтобы сообщить ей об ужине. Жаль конечно, что ты не сможешь прийти, но, думаю, твое отсутствие не испортит ей вечер. Наш гость не даст ей скучать, так что на этот счет можешь быть спокоен. – Мэр выпрямился, собираясь уходить. – Ну ладно, и я, в общем, тоже на тебя не в обиде.
– Подождите! – воскликнул Родни, лихорадочно соображая, как все переиграть. – Вы сказали, это будет сегодня вечером?
Мэр кивнул.
– Ну тогда все в порядке! Как же я сразу не сообразил? – продолжал Родни. – Сегодня дежурит Брюс, так что он сможет меня подменить.
– Вот и замечательно, – улыбнулся мэр. – А теперь я должен пойти поговорить с мисс Дарнелл. Или ты тоже собирался к ней зайти? Если так, я готов пропустить тебя вперед.
– Нет, спасибо, в этом нет необходимости, – сказал Родни. – Просто передайте, что я надеюсь увидеть ее сегодня на ужине.
– Обязательно передам.
Найдя для Джереми кое-какую литературу, Лекси ненадолго зашла в свой кабинет и потом спустилась в детский читальный зал, где собрались десятка два детей. Сейчас она сидела там на полу и читала им третью книгу. В комнате было, как всегда, шумно. На низеньком столике стояли тарелки с печеньем и фруктовый напиток. В дальнем углу несколько ребятишек занимались с игрушками, которыми здесь были заставлены полки. Кое-кто сидел за столом и рисовал. Живой, яркий интерьер комнаты создавал радостную, непринужденную атмосферу. Многие добровольные помощники и сотрудники библиотеки не понимали, почему Лекси позволяла детям шуметь во время чтения, но она хотела, чтобы им прежде всего нравилось в библиотеке и они охотно туда приходили. Она могла перечислить немало маленьких обитателей города, которые год или даже дольше ходили в библиотеку просто играть, а потом их постепенно начинали увлекать книги. Лекси была счастлива, если ей удавалось заинтересовать детей чтением.
Однако сегодня, когда она читала детям, ее мысли постоянно возвращались к прогулке с Джереми. Едва ли это можно было назвать свиданием, но почему-то именно так она сейчас воспринимала их поездку, и это немного ее беспокоило. Лекси не могла понять, как получилось так, что она рассказала о себе гораздо больше, чем собиралась. Ведь он не проявлял никакого излишнего любопытства. Она просто сама все рассказала. Но почему же она до сих пор не переставала об этом думать?
Ей самой это казалось очень странным: она никогда не была склонна к бесконечному самоанализу. И что, в конце концов, ее так разволновало? Ведь это было не свидание, а обычная экскурсионная прогулка. Однако, как Лекси ни убеждала себя, перед ее мысленным взором постоянно всплывал образ Джереми – ставшее уже таким знакомым лицо с легкой усмешкой и смеющимися глазами. Ей бы
Лекси дала себе слово никогда больше так не делать, но все же…
Все же ей было приятно с ним поговорить. Общение с человеком, приехавшим из другого, внешнего мира, стало для нее словно глотком свежего воздуха. У нее давно не было возможности знакомиться с новыми людьми, и она почти забыла, как это бывает. К тому же Джереми оказался интересным человеком – Дорис была права, по крайней мере отчасти. Он действительно не такой, каким она его представляла. Ей понравилось, что, несмотря на свое категорическое нежелание верить в сверхъестественное, он ничего не пытался доказывать ей и смотрел на все с юмором. Он был умен, с иронией относился к себе, что, конечно, вызывало к нему симпатию.
Борясь с рассеянностью, Лекси прилежно читала детям (к счастью, книга попалась не слишком замысловатая), а ее мысли продолжали витать в облаках.
Да, Джереми действительно ей понравился. Она готова была это признать. Более того, ей даже хотелось продолжить общение с этим человеком. И в то же время внутренний голос упорно предупреждал: следует оставаться осторожной. Они знала, что, если их отношения с Джереми Маршем зайдут слишком далеко, ей опять придется страдать, а она этого не хотела.
Джереми сидел за столом, склонившись над старыми картами Бун-Крика. Некоторые относились к 1850-м годам. Чем более давними они были, тем больше на них имелось мелких деталей. Джереми сопоставлял карты, чтобы проследить происходившие в городе изменения, и вносил в свои записи дополнения. С течением времени Бун-Крик расширялся и из маленького поселения превращался в настоящий город.
Кладбище Седар-Крик, как стало известно Джереми, находилось между рекой и Райкерс-Хиллом, и ему казалось очень важным то обстоятельство, что холм, кладбище и бумажная фабрика располагались на одной линии. Расстояние до фабрики было чуть более трех миль, а это означало, что шедший оттуда свет, преломляясь, мог быть виден на кладбище даже туманную ночь. Нужно выяснить, думал Джереми, работает ли фабрика ночью: если да, значит, она бывает ярко освещена. Таким образом, можно предположить, что именно этот источник света создавал на кладбище при определенном распределении тумана иллюзию огней.
В принципе он мог бы заметить, что бумажная фабрика, кладбище и Райкерс-Хилл находятся на одной линии, еще когда они с Лекси были на холме. Однако в тот момент он слишком увлекся созерцанием открывавшегося сверху вида и общением с Лекси.
Джереми не мог объяснить внезапную перемену в ее поведении. Еще вчера она была неприступной, а сегодня… сегодня, кажется, все изменилось. Он не мог заставить себя не думать о ней, причем его занимали мысли вовсе не эротического характера. С ним давно не случалось ничего подобного. Наверное, он так думал только о Марии, но это было давно, целую вечность назад и как будто в другой жизни, когда и сам он был совершенно другим. Однако сейчас в нем словно что-то ожило. Он чувствовал себя с Лекси легко и непринужденно, она затрагивала в его душе какие-то очень чувствительные струны. Сейчас, сидя над старыми картами, которые, возможно, могли помочь распутать эту загадочную историю, Джереми хотел только одного: снова увидеть Лекси. «Что же это со мной происходит?» – подумал он и поднялся из-за стола. Он знал, что Лекси сейчас читала детям, и у него не было ни малейшего намерения мешать ей. Ему просто хотелось взглянуть на нее. Джереми спустился вниз по лестнице и подошел к стеклянной двери детского читального зала. Лекси сидела на полу в окружении ребятишек.