Чуду не слабо

Горбунова Екатерина Анатольевна

– Так я Лешего с субботы не видел, – честно ответил Вовчик, а что списывался с тем буквально минут пятнадцать назад – говорить не стал.

– Хороший парень, – похвалила Вакулина, – и очень мне понравился.

– Я заметил, – усмехнулся Ольховский.

– Правда? – сделала вид, что удивлена Радка.

– Ага. Ты ж не слазила с него, – огорошил он.

Работать тренажером надоело. Хотелось уже уйти. Не, если бы Леший проявил к Вакулиной хотя бы мало-мальский интерес, Вовчик бы другу помог, но тот ни сном, ни духом не вспоминал красотку. Счастлив, наверное,

что успел сбежать до того, как она обзавелась номеромего телефона.

– А когда у вас репетиция? – вдруг завернула Вакулина с другого бока.

Ольховский оказался не готов к такому повороту, надеялся, что девушка и дальше будет выпытывать про Лешего, контакты там, телефончик, район проживания, среда обитания…

Ну, хотя репа – тоже среда обитания. Только Вовчик сразу не сообразил, поэтому сказал правду:

– В среду в шесть.

– А можно мы придем? С девочками? – не отставала Рада.

– Зачем это? – почувствовал подвох Ольховский.

– Послушаем, как играете. Может посоветуем чего. Вы ведь к восьмому марта готовите репертуар, говорили?

Они об этом говорили? Вовчик уже и не помнил. Но, наверное, да, иначе откуда бы Вакулина это взяла.

– У меня самой голоса нет, – скромно потупилась та, – а вот у Елки шикарный. Мы как-то ходили в караоке, она здорово пела.

Дмитриева? На пару с Юзовым? Это уже прикол! Вовчик не смог сдержать улыбки, представив картину Репина 9 . К тому же оказался нежданчик, что Радка спокойно признается в том, что чего-то не умеет, а то порой иногда возникало впечатление, что ей по силам абсолютно все, такой уникальный симбиоз красоты и таланта.

9

Имеется в виду картина, как фраза, «Не ждали» И.Е.Репина

Но на сей раз она не кокетничала, вполне серьезно констатировала факт, что Елка петь умеет, а она – нет. И, похоже, искренне хотела помочь.

– Ну, приходите, – разрешил Вовчик. – Только без опозданий и без базара.

– Оки-оки, – заулыбалась Вакулина.

Отцепилась от Ольховского и скрылась в своей аудитории, помахивая чашкой.

Вовчик по инерции шагнул за девушкой, но потом сообразил, что там ему делать точно нечего. У него своя группа, свои лекции. И, кажется, сейчас должно быть практическое задание, если он не перепутал.

Не перепутал. И хорошо, в общем-то. Препод дал задание, а сам уткнулся в ноут. Хочешь сам выполняй, хочешь списывай – все на твоей совести. Разумеется, Вовчик списал – у Толстого. А тот – из интернета. Пожалуй, только Пашка принципиально делал сам.

– Завтра девчонки на репу придут, – шепнул Толстому Вовчик.

Лицо друга сразу вытянулось, как у мультяшного героя. Валька помолчал, обдумывая новость, а потом поинтересовался:

– А у Самойлова ты разрешение спросил, прежде чем приглашать?

– Я не приглашал, – огрызнулся от досады Ольховский, – Радка сама напросилась.

Толстый аж присвистнул, чем сразу

же привлек внимание препода. Тот оторвался от своего ноута и пристально обвел взглядом студентов. Разумеется, Валек моментально сделал вид, что он тут совсем ни при чем, даже показательно принялся озираться по сторонам, мол, кто это тут соловьем заделался. Прокатило.

– Самойлов точно будет против. Еще и тебя выставит болваном.

Да, Самойлов мог. Формально он считался фронтменом группы. Хотя, гораздо больше первая роль подходила Пашке Юзову: и вокалист, и красавчик, и отличник, и тусовщик. А Артем что? Подумаешь, нашел место для репетиций и определился со временем. Не он, так другой бы сделал, просто Самойлов успел раньше, приведя аргумент, что у третьекурсника больше прав, а ребята не стали спорить.

– Тогда надо как-то по-хитрому, – задумался Вовчик. – Чтобы, типа, мы совсем ни при чем.

– Ага, – скептически усмехнулся Валентин. – Случайно забрели, да? На громкие звуки? И Вакулина тебя в первую же минуту сдаст.

Наконец, разговор привлек и Пашку, сидевшего позади друзей. Он уже несколько минут прислушивался, но не вмешивался. А сейчас, слегка нависнув над своей партой, оказался почти посередке между парнями.

– Артемон согласится, только если их Веруся порекомендует.

– Порекомендует, – уверенно пообещал Вовчик.

– Как? – не поверил Толстый.

– Вакулина сказала, что Елка круто поет. Просто надо сообщить это Вере Палне, – Ольховскому даже как-то полегчало, будто гора с плеч свалилась.

– И что? – осклабился Юзов. – Так прямо подойдешь и скажешь?

Вовчик кивнул. Сглотнул молча густую слюну, так, что дернулся кадык. Да, в плане, конечно, имелся изъян, но, в конце концов, не сожрет же его Веруся. Она сама сказала предлагать, что можно еще включить в программу концерта. Вот Вовчик и проявит инициативу, сосватает Дмитриеву, скажет, что сам слышал, как она поет.

Вера Пална поверила. Задумалась, наморщив узкий лобик. Сегодня шали с кистями на ней не было, поэтому она куталась в объемный палантин, у матери Вовчика тоже такой имелся, только она его не носила, как купила, так и висел на плечиках, но название Вовчик запомнил.

– Ну не зна-а-аю, – по своей привычке протянула женщина. – А аккомпанировать кто будет?

– Мы, – пообещал Ольховский смело. – Только вы должны это предложить Артему сами, он вас послушает, а нас нет.

– Да-а-а? – жеманно переспросила Веруся. Потянулась, как кошка на стуле, выгнулась. Подумала. – У вас репетиция когда?

– Завтра.

– Ну, пусть на нее Дмитриева заглянет. Определимся.

– Только, – Вовчик ковал железо, пока горячо, – она одна засмущается, пусть уж с ней подружки придут. Ничего?

– Ничего, – согласилась Вера Пална.

И уже вечером, дома, до Ольховского дошло, что он не учел еще одного в своей сложной комбинации: Елку! Она-то и знать не знает, что ей надо петь!

Он тут же принялся звонить Толстому и выкладывать новую проблему, в полный голос, совершенно забыв, что мать сегодня дома, и она уже легла спать.